Азия что это: Недопустимое название

«Без участия РФ». Что значит для Китая Центральная Азия, и способен ли он потеснить здесь Россию

На вопросы «Медиазоны» отвечали:

Андрей Виноградов — кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН

Алексей Винокуров — китаист, писатель, автор книги «Разгаданный Китай»

Данияр Ашимбаев — казахстанский политолог

Адиль Каукенов — казахстанский политолог, китаевед 

Если посмотреть на историю Китая, то нельзя не заметить явную цикличность событий — рост могущества очередной императорской династии, потом спад, междоусобицы, и затем все заново. На каком промежутке находится держава товарища Си — достигла ли она верхней точки своего развития?

Андрей Виноградов. Цикличность в истории Китая, разумеется, присутствует, хотя она, на мой взгляд, и немного преувеличена. К тому же концепция цикличности сужает поле для анализа, сводя все причины кризисов собственно к фазе спада очередного цикла. Тогда как они в каждом случае еще и имеют конкретное наполнение.

Если же пытаться применить эту концепцию к сегодняшнему дню, то Китай в настоящий момент по-прежнему находится в «фазе подъема». Проблемы имеются, но нынешнему китайскому руководству пока удается их решать. Как во внутренней политике, так и вовне. Несмотря на серьезное давление со стороны США и уже явно обозначившееся недовольство во многих странах политикой Пекина.

Когда Китай столкнется с непреодолимыми препятствиями и проблемами? Сегодня сказать сложно. В прошлом расцвет и ослабление различных империй происходили сравнительно медленно. Нынче все международные процессы (и не только — социальные, другие) значительно ускорились. Поэтому прогнозирование в сегодняшнем мире — вещь неблагодарная. Особенно в глобальном масштабе..

Подъем Китая всегда сопровождался ростом внешней экспансии, но она редко выходила за пределы современной КНР. Получается, Китай давно достиг своих территориальных пределов?

Виноградов. Для сегодняшнего Китая целью является сохранение единства страны, сохранение того, что уже было приобретено за прошедшие века. При этом сохранение земель, о которых идет речь, в составе Китая сопряжено с некоторыми трудностями (особенно это касается СУАР и Тибета, думаю, что встанет вопрос и по поводу Внутренней Монголии). О внешней экспансии можно говорить лишь в применении к Южно-Китайскому морю и Тайваню, возвращение которого «в лоно родины» продолжает оставаться принципиальной целью Пекина. Это что касается территорий. Что же касается экспансии в смысле расширения своего влияния, то она продолжается и наращивается всеми возможными способами. В том числе и с помощью продвижения концепции «Один пояс — один путь» и концепции «Единой судьбы человечества».

Имперская государственность Китая наивысшее развитие получила в эпоху Тан, первые десятилетия правления которой ознаменовались крайне агрессивной внешней политикой.

Постепенно беря под свой контроль стратегически важные участки Великого шелкового пути, в 629-630 годах китайские армии разбили Восточный каганат тюрков, а в 640-657 завоевали Западно-тюркский каганат (государство уйгуров) и вышли в Центральную Азию, по всем крупным поселениям на протяжении Пути были установлены китайские гарнизоны.

Спустя чуть менее века ослабление центральной власти и ряд восстаний в Китайской империи привели к военным поражениям, в частности, в ходе Таласской битвы (751 год) Абассиды с карлуками одержали победу над китайскими армиями, положив, тем самым, начало распространению ислама и арабскому влиянию на участках Великого шелкового пути в Центральной Азии, а медленное угасание династии Тан растянулось еще на сотню лет.

В XIII веке, после монгольского завоевания и создания Монгольской империи, на территории которой оказался практически весь караванный маршрут Великого шелкового пути, Центральная Азия формально попала в зависимость от династии Юань.

В эпоху династии Тан сфера влияния Китая достигала берегов Каспийского моря. До последнего времени ничего подобного больше не случалось, ведь в пресловутом противостоянии между «драконом и медведем» в XVIII-XIX веках Китай проиграл России. Можно ли говорить, что попытка реванша происходит в наши дни? Существуют ли в китайском обществе, политикуме некие «фантомные боли» по поводу утраченной гегемонии в Центральной Азии?

Виноградов. Давайте не путать сферу влияния и так называемые утраченные территории. Утраченные территории — это то, о чем говорил в свое врем Мао Цзэдун — 1,5 млн км, которые царская Россия якобы отобрала у Китая в XIX веке. В них входят Сахалин, Владивосток (Хайшэньвэй), Байкал, Тува, земли к северу от Амура. По этому поводу Дэн Сяопин в свое время на встрече с Горбачевым предложил «открыть новую страницу» (начать с чистого листа — МЗ). Правда, предварительно перечислив все обиды, которая Россия в свое время нанесла Китаю. В процессе «нормализации» отношений за счет односторонних по сути уступок со стороны Горбачева и потом России, уже при Путине, вопрос о границе удалось вроде бы решить. Но он, тем не менее, продолжает оставаться в подвешенном состоянии — в китайской исторической науке (и в школьных и вузовских учебниках) эти территории продолжают обозначаться как «утраченные».

Территориальное размежевание на западном участке бывшей границы СССР и КНР также происходило в 1990-е годы за счет существенных уступок территории Китаю со стороны стран Центральной Азии. Дальнейшее расширение территории на этих участках в задачи Пекина на данном этапе не входит (я уже говорил выше, что им хватает проблем в СУАР).

В любом случае, о гегемонии Китая в Центральной Азии в прошлом можно говорить только с большой натяжкой. А вот сегодня они (страны ЦА — МЗ) объективно включаются в сферу влияния Китая, выходя из-под влияния России.

СтатьяКорпус стражей. Как Китай обзавелся «армией», которая ассимилирует Синьцзян и зарабатывает на нем миллиарды долларов

Можно ли утверждать, что для китайского руководства постсоветская Центральная Азия является естественным продолжением западных территорий (Синьцзян-Уйгурского автономного района) в дальнейших планах по расширению своего присутствия, или это все-таки две разные сущности для Пекина? В чем их различие и в чем сходство для КНР?

Виноградов. СУАР сегодня рассматривается Пекином как неотъемлемая часть Китая, и ее надо развивать, успокаивать любыми методами и ни в коем случае не допустить, чтобы она вышла из-под контроля. Центральная Азия — это внешние территории. Их тоже желательно контролировать и подчинять себе экономически. Но контроль над которыми не является критическим. Они скорее важны для обеспечения путей в Европу в рамках ОПОП.

Как вы в целом оцениваете внешнюю политику Китая по отношению к странам Центральной Азии в последние годы? Пытается ли Китай усиливать свои позиции?

Данияр Ашимбаев. Позиции Китая в регионе достаточно сильны, так как практически все страны региона втянуты в проект «Один пояс — один путь», то есть вовлечены в развитие логистических каналов, связывающих Китай с различными странами Европы и Азии. Кроме того, Китай достаточно много инвестировал и приобрел крупных месторождений, как нефтегазовых, так и металлургических, когда была возможность. Кроме того, китайская легкая пищевая промышленность более чем представлена на внутреннем рынке. Если мыслить логически, то понятно, что без китайского производства регионы сами себя обеспечить уже не могут. Китай, благодаря дешевой рабочей силе и массовому производству, занял очень важное место в экономике всех центрально-азиатских республик.

Опять-таки, если говорить о Казахстане, то на Каспии Китай прошел на крупнейшие нефтегазовые месторождения. И в этом плане экономическое присутствие Китая ощущается и в корпоративном секторе, и в сфере потребительской экономики. Также заметно, что у Китая немало проектов в сфере образования. Китай вкладывается в развитие Института Конфуция в вузах в регионах. Немало студентов из Центральной Азии учатся в институтах Китая.

При этом военно-политическое сотрудничество с Китаем осуществляется в рамках ШОС и не так бросается в глаза. То есть Китай, не делая громких заявлений и притязаний на лидерство в регионе, с каждым годом все больше и больше врастает в Центральную Азию.

Существует ли в КНР единая внешнеполитическая доктрина по отношению к Центральной Азии (которая может рассматриваться как инструмент в противостоянии с Россией-США-Индией), которой подчиняются, в том числе, и экономические интересы? Или все же на первом месте по важности стоят бизнес-проекты?

Виноградов. Внешняя политика в Китае, в отличие от России, направляется из единого центра. И осуществляется под руководством КПК. Ей подчинены и экономические интересы — никаких отдельных бизнес-проектов быть не может. Не забудем, что все ведущие бизнесмены — прежде всего члены партии. Вот Джек Ма недавно тоже вступил.

Адиль Каукенов. Нет, такой доктрины нет, в том смысле, что обязательно надо противостоять кому-то. Для Китая важны и геополитические интересы, и экономические. Имеется в виду, что нет чистой идеологии. Если даже сравнивать с Советским Союзом, который был готов просто дотировать какие-то режимы просто потому, что они потом провозглашали бы коммунизм. У Китая нет такой идеологии, соответственно, у них должна быть какая-то экономическая составляющая. То есть это не может быть так, что кого-то будут дотировать просто так, потому что есть какие-то геополитические соображения. Все это устарело еще в ХХ веке.

Чем отличается политика Пекина в Центральной Азии от той, что он проводит, например, в странах Африки?

Алексей Винокуров. Политика Пекина в Африке за последние годы претерпела некоторые изменения. Еще при Мао Цзэдуне Китай предпринимал попытки войти в так называемую Черную Африку, где существовали всяческие национально-освободительные движения. Как известно, еще Советский Союз вкачивал в Африку большие средства, поддерживал местные компартии либо партии с социалистической ориентацией.

После того, как Мао поссорился с Хрущевым, и отношения между СССР и КНР испортились, Китай пытался влиять на африканские страны, но у него не было достаточно средств. Так что ни в политическом смысле, ни в любом другом конкуренцию СССР он составить не мог. Довольно быстро китайцы отказались от этой идеи, поскольку в Китае своих проблем хватало — там произошла культурная революция, сказывались последствия Большого скачка, словом, в XX веке им было не до Африки.

В 90-е Китай наращивал свою экономическую мощь, и в начале XXI века китайцы возвратились на африканский континент уже в сильной позиции. В отличие от Советского Союза, который входил в Африку в первую очередь с коммунистической идеологией, для китайцев главным оказалась экономика. Такой подход естественен для китайцев.

Центральная Азия — это несколько другая история. Для начала, это ближайшие соседи КНР. Народы Центральной Азии — казахи, узбеки, таджики, туркмены и так далее — традиционно проживают и на территории Китайской Народной Республики. Сами китайцы их считают шаошу миньцзу, то есть малыми народностями КНР. Другая особенность заключается в том, что значительная часть территорий современных центральноазиатских государств когда-то принадлежала китайцам. Монгольские ханы, которые завоевали половину Евразии, одновременно являлись китайскими императорами. Поэтому китайцы считают, что если при монгольской династии Юань эти земли принадлежали им, то они могут принадлежать им и сейчас.

Это, конечно, не озвучивается так буквально дипломатами, но в народе это ощущение живет. То есть Китай смотрит на центральноазиатские страны как на младших братьев и сателлитов. Но помощь этим младшим братьям со стороны КНР, мягко говоря, далеко не бескорыстна. Тут также речь идет о выгоде — экономической и политической. Центральноазиатский регион — это стратегически важное для китайцев место. С точки зрения китайцев, могут возникнуть обстоятельства, при которых центральноазиатские страны захотят примкнуть к Китаю и сделаться его частью, чего совершенно не может быть со странами Африки, хотя бы из-за географической удаленности.

СтатьяПринуждение к рабству. Как лагеря в Синьцзяне наладили поставку на китайские фабрики «послушных и выносливых» уйгуров

Как вы оцениваете проекты, связанные с возрождением Великого шелкового пути, их перспективы?

Виноградов. Как попытку создания альтернативного США геоэкономического региона, завязанного на Китай и обслуживающего экономические и политические интересы Китая. У ЭПШП еще много побочных задач (в частности, обеспечение выхода СУАР на внешние рынки и обеспечение таким образом его ускоренного развития). Но главное — это геоэкономика.

Винокуров. Это грандиозный комплекс проектов, который включает в себя не только железные и обычные дороги, трубопроводы, движение судов и самолетов, но и вообще коренную перестройку экономической ситуации в регионе. По мысли китайцев, Китай в результате реализации этих проектов должен стать абсолютным гегемоном в Азии. Больше того, новый Шелковый путь не просто пройдет через Центральную Азию до Европы, он в принципе может охватить полмира. Ближайшая практическая задача — расширить рынки сбыта, интенсифицировать торговлю, так как для Китая это до сих пор самая понятная и эффективная форма получения денег. Девиз проекта: «Один пояс — один путь». Предполагается, что этот пояс будет объединять вокруг китайских интересов все народы, через которые пройдет.

Проект гигантский и очень важный для китайцев. Смогут ли они реализовать его в полной мере? Это будет зависеть и от тех стран, которые в него вовлекутся. У них есть свои интересы, своя политическая воля, чему-то они будут сопротивляться, что-то не примут. Полагать, что Китай, опираясь на свою экономическую мощь и политическое влияние, сможет делать в регионе буквально что захочет — не совсем верно. Другое дело, что китайцы обладают большим терпением и могут упорно и последовательно продвигать свои проекты десятилетиями, а понадобится — и столетиями, у них несколько другое восприятие истории. В этом смысле противостоять им довольно трудно.

Новая ситуация, связанная с пандемией, вносит серьезные коррективы в планы КНР. Влияет на них и политическая ситуация. Минувшие четыре года, пока в США у власти был [Дональд] Трамп, оказались тяжелыми для Китая. Сейчас президентом США стал [Джо] Байден, но позиция Америки по отношению к Китаю по-прежнему неясна. Многим американцам понравилось, что китайцы в некотором смысле «получили по рукам», что дало возможность увеличить количество рабочих мест в самой Америке. Такая политика воспринимается многими как экономически правильная.

Китайцы являются инициаторами проекта «Один пояс — один путь», но они не готовы финансировать его целиком сами — это необозримые деньги. И хотя нам кажется, что Китай — это гигантский, выходящий на первое место в мире экономический монстр, но вокруг него множество стран, у которых свои интересы, так что такой глобальный проект осуществить будет очень непросто.

Взаимоотношения Китая и России (исторически и географически имевшей интересы в центральноазиатском регионе) интенсивно развивались во время правления династии Цин, когда русские отправляли в Пекин послов с дипломатическими миссиями, одновременно форсируя захват Приамурья и возводя крепости-остроги в долинах Верхнего и Среднего Амура.

Позднее империя Цин неоднократно пыталась захватить владения России в Амурском бассейне. Окончательное утверждение границ между государствами произошло уже после составления Айгуньского (1858 год) и Пекинского (1860 год) договоров.

Что касается Центральной Азии, то, поскольку со второго десятилетия XVII века Россия практически полностью переориентировала свои экономические связи на Европу, регион примерно до середины XIX века оказался фактически в состоянии экономико-географической изоляции не только от Китая, но и от России. Только во второй половине XIX века Центральная Азия, вследствие формирования единого экономического пространства в рамках Российской империи, частично преодолела эту изоляцию.

Вместе с тем, в эпоху своего расцвета династии Цин удалось разгромить державу Джунгаров и подчинить Китаю Восточный Туркестан, на землях которого ныне располагается Синьцзян. Упадок династии Цин и возросшее влияние России в Центральной Азии сделали невозможным дальнейшее продвижение Китая на запад.

Какое место уготовано в этих планах странам Центральной Азии? Для КНР это лишь территория транзита, ресурсная база или все же у них тут более серьезные, глубинные интересы?

Виноградов. Центральная Азия — и территория транзита, и ресурсная база, и часть глобального противостояния с США. Вернее, часть общего плана по возрождению великой китайской нации…

Винокуров. Вопрос торговли, транзита и ресурсов для китайцев как раз и есть серьезный и глубинный. Китайцы в этом смысле марксисты и придерживаются тезиса о том, что экономика — это базис, на котором можно возвести любую надстройку. Конечно, большое внимание китайцами уделяется культуре — в первую очередь, своей — но финансовая выгода всегда стоит на первом месте. Если говорить о Великом шелковом пути, у Китая, конечно, есть интересы в Центральной Азии — экономические, политические и любые другие. В китайском случае можно сказать, что политика обслуживает экономику. Но вообще любая область, в которой можно продвинуться и получить выгоду, интересует китайцев.

Ашимбаев. В плане логистики и развития инфраструктуры для региона эти китайские планы — плюс, но с другой стороны нужно понимать, что запущенные программы диверсификации экономики в рамках той же Евразийской интеграции нацелены на развитие собственных производств. Понятное дело, что логистическое сотрудничество с Китаем в определенной степени противоречит этой политике, потому что Китай в первую очередь заинтересован в продвижении своих товаров. И совершенно очевидно, что многие производства вплоть до выхода на рентабельность по отношению к китайским товарам являются не очень конкурентоспособными. Вот здесь есть определенное противоречие.

Тем более, есть такая проблема как контрабанда, поток контрабанды идет через Хоргос в Казахстане, через Кыргызстан, и все это в свое время вызывало немало споров в рамках ЕАЭС. Проблемы есть, но все же вовлеченность в эти проекты дает определенную прибавку к экономическому росту и стимулирует процесс создания рабочих мест. В данном случае заинтересованность такая есть, и, понятное дело, даже логистика китайских товаров дает достаточно существенную подпорку для экономики.

Существует ли между Россией и Китаем на уровне руководства стран какое-то разграничение сфер влияния в Центральной Азии? Если нет, то чем чревато отсутствие такой договоренности?

Виноградов. На словах стороны подчеркивают, что уважают интересы друг друга. На деле существует серьезная конкуренция и противостояние интересов. При этом любые попытки договориться о каком-то разграничении сфер влияния или, например, о сопряжении ЭПШП с ЕАЭС — это сохранение хорошей мины при плохой игре. Мы могли бы жестче отстаивать свои позиции, но это касается российской внешней политики в целом — в ней отсутствует общая стратегия, понимание стратегических целей и долгосрочных интересов.

Винокуров. Определенного договора о сферах влияния, вероятнее всего, нет. Такую договоренность китайцы восприняли бы как ущемление своих интересов. Отсутствие такой договоренности чревато тем, что Китай, используя различные методы, начинает доминировать в регионе и в скором времени сможет занять не просто лидирующую позицию, но позицию абсолютного господства. У России в настоящий момент нет возможности поделить регион так, чтобы было выгодно обеим странам. Кроме того, нужно учитывать и волю самих стран Центральной Азии. Это же суверенные государства, и делить их между сверхдержавами по принципу «это будет твое, а это — мое» в наше время вряд ли возможно. Во всяком случае, публично.

Я полагаю, что Центральная Азия, в общем, более подвержена китайскому влиянию, поскольку у Китая есть огромные экономические возможности. Китай финансирует, инвестирует, предоставляет кредиты, одновременно «подцепляя» ими страны на крючок. Например, создается некое предприятие, оборудование для него приобретается на средства, полученные в кредит у китайцев, таким образом, деньги возвращаются в Китай. Для работы на этом предприятии приезжают китайские специалисты, вплоть до рабочих — их тоже оплачивают из китайских кредитов, которые все равно надо будет отдавать. В итоге китайцы инвестируют в первую очередь в самих себя, а странам-получателям прибыль достается по остаточному принципу. Кроме того, есть проблема несколько высокомерного отношения китайцев к тем, кого они считают младшими братьями. Это нередко приводит к конфликтам с местным населением.

Ашимбаев. У России с Китаем отношения достаточно своеобразные, Россия считает Китай своим союзником, а Китай потихоньку становится более сильным партнером для стран Центральной Азии, нежели Россия. Но все же антикитайская политика со стороны Москвы не очень приветствуется, потому что у России не так много союзников осталось. Поэтому определенное соперничество между странами все-такие есть, но не ярко выраженное.

В целом, если говорить на примере Казахстана, то здесь вполне спокойно уживаются и российские, и китайские, и американские интересы. А казахстанское руководство многовекторно учитывает интересы всех и, делая реверансы в строну КНР, тут же уравновешивает их реверансами в сторону Москвы и Вашингтона. Поэтому серьезного поля для соперничества на данный момент в регионе нет, потенциально об этом, конечно, можно говорить, но, в принципе, как и о любом другом регионе.

Каукенов. У Китая и у России сейчас очень высокий уровень взаимоотношений. Как сами китайцы очень часто говорят, практически никогда не было настолько высокого доверительного уровня между этими двумя странами. Более того, если посмотрим недавнее выступление Путина, например, то он не исключил возможности создания военного союза с Китаем. Это не означает, что они завтра побегут создавать военный союз. Но Путин не исключил, что такое вероятно.

Понятно, что для России Центральная Азия — это зона жизненно важных интересов. Но Китай также сосед Центральной Азии, у него здесь также есть проекты и он, соответственно, в них участвует. И, естественно, разрешения Москвы и прочего ему не надо. Он сам на двусторонней основе устанавливает связи и по ним работает. Взять в пример Казахстан — спрашивает ли он разрешения устанавливать ему контакты с Китаем, или нет, в Москве? Ну, нет, не спрашивает.

Я понимаю, что вопросы исходят из того, что некоторые авторы любят писать «Россия берет на себя военно-политическую содержащую, а Китай берет на себя экономическую часть Центральной Азии». Это бред, такого нет на самом деле. Почему? Потому что у Китая есть свое понимание военно-политической сферы, сферы безопасности, экономики, но и у России есть свое понимание. Нет такого, что у России нет каких-то экономических интересов. Они есть и они, честно говоря, значительно больше, чем китайские. Сопоставимо больше влияние российское в Центральной Азии, чем китайское.

Несмотря на мировую экономическую редукцию 2020 года, связанную с пандемией коронавируса, товарообмен между странами ЦА и Китаем только за первые семь месяцев истекшего года вырос на 1,5 % по сравнению с показателями 2019-го, а товарооборот сторон за 2001-2019 годы увеличился с 1,5 млрд долларов до 46,5 млрд долларов.

По данным на 2019 год, страны Центральной Азии были должны Китаю более 22 млрд долларов, из которых более половины приходилось на Казахстан. Внешний долг Кыргызстана Китаю составляет 43,2% от общего госдолга страны.

Вместе с тем, доля КНР в экспорте и импорте стран Центральной Азии уступает аналогичным показателям России. Исключение составляет лишь экспорт Туркменистана, 80% которого за счет поставок газа приходится на Китай. Всего в 2019 году в КНР из Центральной Азии было экспортировано более 47,9 млрд кубометров природного газа, из которых 80% приходится на туркменское «голубое топливо».

Что Россия может противопоставить китайскому влиянию в Центральной Азии? А другие игроки — США, Евросоюз с НАТО или Турция?

Виноградов. Только собственное влияние. Проведение целостной, грамотно продуманной политики. Возможно, при использовании других игроков — но только там, где наши интересы совпадают.

Винокуров. На мой взгляд, позиции России в регионе ослабевают с каждым годом. Сейчас вырастает поколение, которое, если не хочет быть трудовыми мигрантами, других связей с Россией не предполагает. Таким образом, трудовая миграция — основное связующее звено между Россией и Центральной Азией. Другое звено — обмен и продажа природных ресурсов, но тут у России есть сильные конкуренты, тот же Китай, например.

СтатьяОсманский ренессанс. Использует ли Турция победу над Арменией, чтобы прорваться в Центральную Азию

Турцию Центральная Азия вне всякого сомнения интересует. Война в Нагорном Карабахе показала, что Турция готова входить в нужный ей регион, не обращая внимания на интересы России, просто ставя ее перед фактом. Центральная Азия преимущественно тюркский регион, к Турции здесь относятся лояльно, я думаю, что турецкое влияние будет развиваться настолько, насколько им хватит финансов и дипломатии.

США при Трампе поменяли свою тактику и не желают больше быть мировым жандармом и в обязательном порядке присутствовать везде. Но вряд ли Америка откажется от влияния в ЦА — регион ей интересен в первую очередь в политическом смысле, ведь рядом такие горячие территории, как Афганистан и Иран. Если администрация [нового президента] Байдена посчитает необходимым, то США будет продолжать активно играть на этом поле.

У ЕС и НАТО есть экономические, культурные и военные интересы в Центральной Азии, но сложно сказать, с какой интенсивностью и в каком направлении будет вестись здесь дальнейшая политика этих мощных объединений — коронавирус вносит коррективы во все области человеческой жизни. Скорее, речь пойдет не о ЕС и НАТО целиком, а о каких-то конкретных странах, исторически более расположенных к контактам с Центральной Азией.

Каукенов. Речи о том, что Россия утрачивает позиции в регионе, даже идти не может. Опять же, в ненаучной литературе, а-ля «Комсомольская правда» такой дискурс очень любят — слезами российских СМИ поплакать на тему того, какие они слабые и несчастные. Но на самом деле влияние России на постсоветском пространстве в большинстве стран является доминирующим, за исключением Грузии, Азербайджана, ну и Украины. По всем остальным странам Россия имеет огромное влияние, особенно, когда речь идет о тех странах, вместе с которыми она входит в Евразийский союз: Казахстан, Кыргызстан, Армения. И если сравнивать влияние других стран, то это несопоставимые уровни.

Если зайти в любой казахстанский магазин или супермаркет и посмотреть, какие на полках лежат товары, то сразу все становится понятно. Зайдите в аптеку, посмотрите, какие стоят товары — вы увидите, что это сплошь и рядом российские товары. Причем, если мы говорим про китайские товары, которые есть в Казахстане, то надо учитывать, что китайские товары поставляются во весь мир, а российские товары только в сферу ее влияния, потому что они не очень конкурентные в мировом масштабе. А китайские товары конкурентные по всему миру, они есть как в Конго, США, Бразилии, Аргентине, Чили — вы везде придете и встретите примерно один и тот же набор китайских товаров. Но такого количества российских товаров, как здесь, вы не встретите нигде.

Сколько вы можете назвать китайских банков в Казахстане, например? А давайте перечислим российские: Сбербанк, Внешэкономбанк… И еще их там куча — и то те, которые работают здесь полноценно. При этом в Казахстане есть всего один китайский банк, который не работает полноценно, а осуществляет всего лишь переводы, и он сосредоточен не на переводах для частных лиц, а для юридических. Это очень небольшой банк, который в рамках Казахстана занимается очень специфичной деятельностью. А Сбербанк занимается здесь всем.

Выйдите, поймайте такси. На чем вы поедете? Вы скорее всего поедете на «Яндекс.Такси». Но разве вы можете назвать хоть один китайский аналог? Или попробуйте заказать еду: вы будете заказывать по Glovo, а это российская франшиза, или по «Яндекс.Еде», и так далее… Все является российской франшизой, что бы вы не взяли, вот любой сектор — это все будет российская франшиза. Поэтому в этих условиях глобального доминирования России, рассказы про то, что Россия здесь теряет позиции, ну, мягко говоря, даже уже не очень смешны.

Китай здесь до сих пор является достаточно экзотическим игроком, несмотря на все рассказы, оттуда и очень много антикитайских настроений, оттуда и у людей нет понимания, что это та страна, которая лежит рядом с нами, к востоку вот, недалеко. При этом нет такого ощущения от России, включаете любой телеканал — это все российские телеканалы. Сколько вы знаете китайских каналов, вещающих в Казахстане? Ни одного. А сколько казахстанских студентов едут ежегодно в Россию на обучение — это первое место, там цифры под 60 тысяч человек. И казахстанские вузы жалуются, что российские вузы как пылесос вытягивают абитуриентов. Причем они не просто так забирают абитуриентов, ведь многие там потом становятся лучшими из лучших, им предоставляют работу, а это скрытая миграция.

Соответственно, в связи с этим не очень понятны жалобы о том, что Россия якобы теряет влияние. Если какие-то российские компании уходят, то они заменяются другими такими же, и казахстанским компаниям очень часто трудно с ними конкурировать. Это не означает, что это прям плохо, но это просто ближайшая страна, чей опыт можно использовать и чьи стандарты выше, чем казахстанские.

Статья«Шансов находиться в Казахстане у них нет». Уголовные дела против бежавших из Синьцзяна

Какая из стран ЦА, с вашей точки зрения, наиболее подвержена китайскому влиянию?

Виноградов. Казахстан, Туркмения.

Ашимбаев. Чисто физически, конечно, больше Казахстан подвержен китайскому влиянию, имея достаточно обширную границу и большую ресурсную базу, в которой у китайской экономики есть свой интерес. Понятно, что нефть в большей степени экспортируется через Россию и Каспий, а вот экспорт той же металлургии во многом идет в сторону КНР. И Китай в этом плане даже в условиях замедляющегося экономического роста является одним из крупнейших потребителей казахстанского сырья.

Касательно других стран, понятное дело, есть Узбекистан и Туркмения, где тоже речь идет о ресурсах. Есть достаточно бедные Таджикистан и Кыргызстан, но, чисто физически по объему сотрудничества, Казахстан стоит на первом месте. Но в любом случае китайская продукция практически одинаково представлена во всех странах региона.

Соответствуют ли действительности, по вашему мнению, сообщения западных СМИ о военной базе Китая на территории Таджикистана? Можно ли ожидать появления китайских военных в других частях региона и если да, то в каком случае это может произойти?

Виноградов. Да, в Таджикистане находятся китайские военные на постоянной основе. Проводятся двусторонние маневры. В рамках борьбы с терроризмом и наркотрафиком. Без участия РФ.

Всемирный банк в Центральной Азии

Регион Центральной Азии (ЦА) включает такие страны, как  Казахстан,  Кыргызская Республика,  Таджикистан,  Туркменистан и Узбекистан. Экономическая ситуация в регионе неоднородна ввиду наличия стран с уровнем дохода выше среднего и стран с низким уровнем дохода, однако все указанные государства имеют важное стратегическое значение, что обусловлено их географическим положением и обеспеченностью природными ресурсами.

Группа Всемирного банка недавно отметила 20-летнюю годовщину своего сотрудничества со странами Центральной Азии. В течение этого периода Банк поддерживал инициативы стран по повышению уровня жизни населения, стимулированию экономического роста и обеспечению необходимых условий для того, чтобы будущие поколения смогли воспользоваться выгодами рациональных экологических практик и социального развития.

Страны Центральной Азии объединяет не только их географическое положение, они имеют одинаковое наследие, и, что еще более важно, общее видение будущего.

Поэтому Всемирный банк прикладывает все больше усилий для того, чтобы рассмотреть проблемы развития Центрально-Азиатских стран через призму всего региона. Такой подход подразумевает содействие трансграничному сотрудничеству и обмену знаниями, а также углубление диалога и обеспечение более тесного взаимодействия между странами.

Одним из примеров реализации указанного подхода является Международная сеть обучения и взаимодействия в сфере миграции и денежных переводов (MiRPAL), которая призвана способствовать обмену межстранового опыта по установлению диалога в отношении миграционной политики. В Таджикистане и Кыргызской Республике MiRPAL помогла разработать страновые стратегии миграции и соответствующие планы действий, которые были одобрены правительством.

В рамках Центрально-Азиатской программы развития энергетических и водных ресурсов  (CAWEP) Всемирный банк взаимодействует с правительствами Центрально-Азиатских стран и партнерами по развитию с целью повышения энергетической и водной безопасности в контексте глобальных экологических изменений. Программа способствует выявлению угроз и возможностей, усилению институтов, стимулированию инвестиций и созданию прозрачной платформы знаний для поддержания диалога по вопросам, вызывающим всеобщее беспокойство.

CAEWDP является активным инструментом оказания технического содействия в области энергетических и водных ресурсов для Казахстана, Кыргызской Республики, Таджикистана и Узбекистана, а также способствует вовлечению в региональные проекты Туркменистана и Афганистана. Кроме того, Банк поддерживает инициативы по межрегиональному сотрудничеству в энергетическом секторе между Центральной и Южной Азией. Планируемый Проект по развитию регионального электроэнергетического рынка Центральной Азии и Южной Азии (CASA-1000) является одной из таких инициатив, находящихся на наиболее продвинутой стадии в рамках CASAREM (Региональный рынок электроэнергии Центральной Азии и Южной Азии).

Государства ЦА входят в число наиболее уязвимых к изменению климата стран региона Европы и Центральной Азии (ЕЦА). В этой связи Банк активно содействует своевременному обмену опытом и знаниями, накопленными на национальном и международном уровнях, выявлению пробелов в информации и углублению сотрудничества с целью совместного рассмотрения общих для региона проблем.

Центрально-азиатская программа по модернизации гидрометеорологии также является иллюстрацией деятельности Банка, направленной на повышение надежности и своевременности оказания метеорологических, климатических и гидрологических услуг в регионе с особым акцентом на Кыргызской Республике и Таджикистане, а также обеспечение регионального сотрудничества в области гидрометеорологии, включая посредством обмена соответствующей информацией.  Что касается торговых политик, то в этом аспекте команда Банка поддерживает страны-клиенты в ЦА, предоставляя стратегический анализ и техническое содействие.

В 2013 финансовом году была запущена инициатива, касающаяся Региональной торговли в Центральной Азии, которая призвана информировать правительства и заинтересованные лица о ряде компонентов успешной торговли в регионе, включая анализ результатов и политик и рекомендации по повышению эффективности торговой интеграции.

Однако торговые потоки в Центральной Азии зависят от проблематичного транспортного сообщения. Расстояния в регионе огромны, и для получения доступа к крупнейшим рынкам приходится прокладывать длинные маршруты.

Быстрая экономическая экспансия Китая, России и других близлежащих стран создает для Центральной Азии беспрецедентные возможности, позволяющие стать центром торговли и коммерции. Проект, реализуемый в Казахстане, является примером крупномасштабной региональной инициативы по ускоренной модернизации транспортной инфраструктуры. Страна приступила к работе над амбициозной программой развития дорог между Западной Европой и Западным Китаем – 

Проектом международного транзитного коридора (в рамках ЦАРЭС).

Банк с двумя проектами на общую сумму более 3 млрд. долл. США является главным партнером Правительства по развитию в этом секторе. Аналогичные инициативы реализуются в Узбекистане и Туркменистане, и в меньшей степени в Кыргызской Республике и Таджикистане. Центрально-Азиатский региональный проект «Единое здоровье» стал первым региональным межотраслевым проектом по оказанию технического содействия с целью обеспечения продовольственной безопасности и контроля зоонозных заболеваний (инфекционных заболеваний, которые передаются от животных к человеку) в Центральной Азии.

Центрально-Азиатский проект по борьбе со СПИДом (CAAP) позволил внести вклад в деятельность по контролю распространения ВИЧ/СПИД посредством создания региональных механизмов поддержки национальных программ по борьбе с ВИЧ/СПИДом в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане с учетом существующих в регионе проблем, способствующих заражению факторов и эпидемиологических ограничений.

Всемирный банк также возобновляет свое участие в Программе Центрально-Азиатского регионального экономического сотрудничества

 (ЦАРЭС) с целью более тесного взаимодействия с партнерами по развитию, напр., Азиатским банком развития (АБР), в отношении получения результатов такими странами-участницами программы, как Афганистан, Азербайджан, Китайская Народная Республика, Казахстан, Кыргызская Республика, Монголия, Пакистан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Это также поможет ВБ использовать платформу ЦАРЭС для обсуждения и более эффективного продвижения переговоров, направленных на решение вопросов, касающихся региональных проектов в Европе и Центральной Азии, Южной Азии, а также Восточной Азии и Тихоокеанском регионе. В число других партнеров по развитию, задействованных в программе ЦАРЭС, входят Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР), Международный валютный фонд (МВФ), Исламский банк развития (ИБР) и Программа развития Организации Объединенных Наций (ПРООН).

Центральная Азия — это пять «станов» полемика с казахскими евразийцами Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ — ЭТО ПЯТЬ «СТАНОВ» Полемика с казахскими евразийцами

Фарход ТОЛИПОВ

кандидат политических наук, доцент кафедры политологии Национального университета Узбекистана (Ташкент, Узбекистан)

В Казахстане появилось и укрепляется так называемое «евразийское» направление внешнеполитической мысли. Кредо его сторонников сводится к тезису: «Казахстан географически граничит с Центральной Азией, но это не Центральноазиатская страна.

Мы — евразийское государство, где исключительно сильно влияние Европы и западных ценностей в целом. Мы не еще один «стан» в понимании некоторых политиков и журналистов. Наши исторические ориентиры — не Саудовская Аравия, а Норвегия

и такие страны, как Южная Корея, Сингапур»1.

Так видят они новое место и роль Казахстана после 15 лет независимости. Им неприятно само звучание названия республики, оканчивающееся на «стан». Евразийское направление, выраженное в такой ан-тистановской риторике, заслуживает серьезного аналитического внимания.

1 Назарбаева Д. Специфика и перспективы политического развития Казахстана. Бюллетень № 3, 2003 // Международный институт современной политики, на сайте МИСП [http://iimp.kz/index. рЬр?айюп= show&art_id=150&from=5], 17 февраля 2006.

О геополитической несамодостаточности «станов»

Начнем с вопроса о релевантности концепции евразийского государства применительно к Казахстану.

Продолжим естественно возникающим за ним вопросом о границах между «не Центральноазиатским» Казахстаном и собственно Центральной Азией, а закончим более широким вопросом: что делать Центральноазиатским странам «без Казахстана»?

В вышеприведенном заявлении мы наблюдаем, что геополитика и идеология вывернуты наизнанку, что искажены закономерности геополитической трансформации и процессы национального самоопределения. Об идеологии самоидентификации мы поговорим в следующем разделе, здесь же проанализируем геополитические импликации выраженной идеи об ориентации Казахстана.

Если Казахстан не в Центральной Азии, то где он? К какой части Азии он принадлежит? Ни в каких источниках, например, не говорится о нем как части, скажем, северной Азии. В чем смысл его географической самоизоляции от Центральной Азии? Если даже мы получим ответы на эти вопросы в пользу по крайней мере отделения данного государства от региона, то вряд ли сможем определить географическую границу между «евразийским» Казахстаном и собственно Центральной Азией. Да и евразийство Казахстана не более чем миф или даже геополитическая провокация, как, собственно, и сама идея евразийства. Фактически это — отказ от независимости и уход в евразийское небытие.

Евразийство концепция и философия, призванная заложить принципы российской государственности, философия собирания земель для России и вокруг нее. Поэтому евразийским является только Российское государство. Ни Казахстан, ни любая другая республика СНГ к таковым не относятся. Понятие евразийства применимо к постсоветским государствам лишь в смысле объединения в соответствующем географическом пространстве, а не в контексте принципа индивидуальной самоидентификации страны и народа.

Если распад СССР — явление геополитическое (а это именно так), то и его последствия, то есть новое объединение или дальнейшее расхождение возможны лишь на геополитических началах. В самом начале Соглашения о ликвидации СССР и образовании СНГ говорится: «Мы, Республика Беларусь, РСФСР и Украина как государства-учредители СССР, подписавшие Союзный договор 1922 года, констатируем, что Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность (выделено мною. — Ф.Т.) прекращает свое существование»2. Таким образом, вместе с Советским Союзом была приговорена и евразийская доктрина как основа межгосударственного объединения, она сохранилась лишь как один из возможных вариантов национальной идеологии России.

В целом евразийская доктрина — не географическая сумма двух континентов, а только ее часть (точнее, сумма частей), территория, на которой расположены часть Европы и часть Азии. Евразийская доктрина — форма самоидентификации России как региона. Российский ученый Д. Замятин отмечает, что «значение завоевания Россией Средней Азии определялось не только и не столько ценностью этих территорий для метрополии, сколько положением их во вновь формирующемся геополитическом пространстве Центральной Азии»3. Он вспоминает слова генерала М.Д. Скобелева, который утверждал, что

2 Моисеев Е.Г. Правовой статус СНГ. М.: Юрист, 1995. С. 111.

3 Замятин Д. Русские в Центральной Азии во второй половине XIX века: стратегии репрезентации и интерпретации историко-географических образов границ // Восток, 2002, № 1. С. 48.

приобретение Туркестанского края вышло для России делом случайным, и что этот край выполнял функцию лишь операционной базы в продвижении России к Индии4.

Возможно, Центральная Азия когда-нибудь и вернется в Евразию (где она была в составе СССР), но только после того, как восстановит, завершит и докажет свою геополитическую самоидентификацию. Другими словами, она может войти в Евразию только в качестве геополитической целостности, образуемой пятью «станами».

Самая большая ошибка не только казахстанских, но и кыргызстанских, таджикски-станских, туркменистанских и узбекистанских ученых, исследующих постсоветскую действительность и стремящихся найти место своей страны в мировой системе, очевидно, заключается в том, чтобы придать обретенному суверенитету абсолютный смысл. Распад советского супергосударства и появление на его месте новых независимых государств (ННГ) в каком-то плане напоминает Вестфальские соглашения 1648 года, когда появился сам термин «суверенитет» и тогдашние ННГ заложили международно-правовые основы нынешних международных отношений. Однако в современном миропорядке есть принципиально важный фактор, не позволяющий проводить подобную аналогию, — глобализация. Помимо прочего она привела к ослаблению принципа национального суверенитета в пользу универсальных правовых принципов мироустройства и региональных интеграционных моделей. Именно этот фактор не в полной мере учитывается в научном дискурсе относительно статуса Центральноазиатского региона и его стран в отдельности. Национально-региональный дуализм — ключевой фактор, определяющий и процесс самоидентификации народов Центральной Азии и геополитику в регионе. Иными словами, суверенитет Казахстана и других стран ЦА должен быть непременно регионально обусловлен.

Вместе с тем очевидна и бесперспективность поиска самими странами Организации «Центрально-Азиатское сотрудничество» (ОЦАС) односторонних, а не общих преимуществ от своего геополитического положения в условиях сухопутной замкнутости и удаленности от морских портов. Ни одна из них не самодостаточна в геополитическом смысле. В прошлом все они — объекты «большой игры», сами теперь ставшие субъектами этой игры. Но они могут вновь оказаться объектами, если их нынешняя геополитическая неса-модостаточность не будет ими вместе понята и преодолена.

Почему сегодня многие прогнозируют, что в условиях отсутствия Центра отношения между государствами Центральной Азии будут носить конфликтный характер? Видимо, во многом потому, что, несмотря на искусственное и неизбежно асимметричное разделение региона, в советский период он оставался в состоянии, так сказать, относительной центростремительной целостности в рамках политической формулы «Средняя Азия и Казахстан» с абсолютно прозрачными (де-юре и де-факто) внутренними административными границами между республиками, а ныне — в состоянии относительной центробежной целостности в рамках ОЦАС.

Проблема границ как бы встала между суверенитетом и интеграцией Центральноазиатских стран. Но между суверенитетом и интеграцией определяется и другая реальность — взаимозависимость этих стран. Таким образом, наиболее адекватное политикоправовое рассмотрение вопроса о границах возможно лишь с учетом специфического регионального контекста.

В исследованиях искомой проблемы, к сожалению, либо отсутствуют, либо еще достаточно слабы исследования динамики развития Центральноазиатского политико-географического пространства в контексте его (как целого) статуса в глобальном геополитическом размежевании, если так можно выразиться, и последствий этого размежевания

4 Замятин Д. Русские в Центральной Азии во второй половине XIX века: стратегии репрезентации и интерпретации историко-географических образов границ // Восток, 2002, № 1. С. 48.

для самих Центральноазиатских стран, а также в контексте формирования системы региональной безопасности. При этом политическое значение приобретают собственно географические знания, данные географических наук. Остается открытым вопрос: настолько ли Центральноазиатский географический ареал, ойкумена, является общим пространством национальной самоидентификации и политического самоопределения народов и государств региона, чтобы говорить о внешних его границах как об их общих границах. Без глубокого исследования этого и подобных вопросов всякие рассуждения об идентичности вне Центральноазиатской ойкумены будут нечем иным, как примитивными и провокационными спекуляциями.

Абсолютно прав казахский политолог С. Кушкумбаев, который, заметив определенное напряжение по периметру границ политической Центральной Азии с внерегио-нальными странами, проявляющееся в объективных тенденциях сужения центральноазиатского геополитического комплекса, сделал вывод, что «усиление этих тенденций в перспективе способно дезинтегрировать регион и способствовать его большей аморфности. Подобный вариант развития событий потребует от стран региона усиления контртенденции в форме планирования интеграционных процессов»5. В частности, понимая, что суммарная численность военнослужащих стран ЦА (включая Туркменистан) значительно уступает армиям соседних с регионом государств, он предлагает усилить военную координацию стран региона и ориентацию на защиту внешних границ общими усилиями6.

В дополнение к этому возникает вопрос: можно ли создать альянс собственно Центральноазиатских государств с точки зрения теории альянсов, блоков, союзов? Другими словами, может ли быть построена в регионе система коллективной безопасности на основе союза государств? С. Кушкумбаев дает позитивный ответ на этот вопрос: «Не имея открытого доступа в мировую транспортную сеть, государства ЦА становятся фактическими стратегическими партнерами»7.

Умственное упражнение, что-де Казахстан — не «стан», а евразийское государство, служит еще одним отражением геополитической дерационализации на основе искажения географического образа Центральной Азии. .. Фактически искомое предложение есть постановка вопроса о выборе между зависимостью и независимостью Казахстана. Но не только. Это еще и вопрос о выборе между зависимостью и независимостью всей Центральной Азии!

По характеру эта концепция мало отличается от концепции российского геополитика А. Дугина, который в известной своей книге, в частности, политически, геополитически и расово разделяет весь регион Центральной Азии на три составляющие: Центральный Казахстан; пустынные Туркменистан и Узбекистан, горный Кыргызстан; Иран — Афганистан — Пакистан — Индия. Теллурократия, то есть «Россия — Евразия», как считает автор, должна воспользоваться таким «естественным» разделением, для того чтобы выиграть позиционную войну с талассократией, то есть с «атлантизмом». Отдавая ключевую роль в этой геополитической войне в Центральной Азии Таджикистану, который «вмещает в себе все важнейшие аспекты всего русского «Drang nach Suden», то есть «рывка на Юг», Дугин пишет: «Фактическая граница между Таджикистаном и Афганистаном не должна восприниматься как строгая линия. Это не историческая данность, но геополитическое задание, так как в интересах Хартлэнда было бы вообще отменить здесь какие бы то ни было строгие ограничения, перенеся стратегический рубеж далеко на юг, а всю про-

5 Кушкумбаев С. Центральная Азия на путях интеграции: геополитика, этничность, безопасность. Алматы: Казахстан, 2002. С. 83.

6 Там же. С. 90.

7 Там же. С. 144.

межуточную область перестроив на основании этнокультурных, племенных и региональных границ (выделено мною. — Ф.Т.)»8.

Объявленное же 6 октября 2005 года слияние ОЦАС с ЕврАзЭС на первый взгляд и вовсе подвело черту под независимой историей Центральной Азии, чем вроде бы и решило вопрос о названии региона (ликвидировав это название). Однако на самом деле отмеченное «историческое событие» вновь высветило перманентное геополитическое напряжение региона, сохраняющееся с 1991 года, и еще раз показало, насколько фундаментальное значение имеет раздробленный или объединенный регион Центральной Азии. «Откалывание» Казахстана от ЦА есть часть этого крупного геополитического и исторического вопроса.

Отцы-основатели ЕврАзЭС своим детищем фактически законсервировали геополитическую нестабильность в форме больших и малых СНГ (что стало еще очевиднее после слияния ЕврАзЭС с ОЦАС). Эта нестабильность выражается в том, что у подобных структур нет фундаментальной концепции, базовой постсоветской идеи. Всех их объединяет одно стремление — не допустить дальнейшей дезинтеграции пространства бывшего советского супергосударства, точнее, не допустить дальнейшего дистанцирования стран Содружества от российского ядра. Но это стремление не есть базовая идея. Членов ЕврАзЭС не объединяет ни общее представление об угрозах их безопасности, ни принадлежность к единому региону, ни единство происхождения, ни геополитическое положение. Они одновременно входят и в иные международные организации (одни — в ШОС, другие — в двусторонние союзы между собой, третьи — в ОДКБ, четвертые (до 6 октября 2005 г. ) — в ОЦАС и т.д.).

Итак, геополитическая трансформация постсоветского пространства еще далека от завершения, как не завершен и процесс национального и регионального самоопределения государств этого пространства. Поэтому не следует быть Казахстану ни Норвегией, ни Южной Кореей, ни Сингапуром. Не нужно Казахстану ни подражать, ни перевоплощаться в другую страну. Ни одно из государств, которыми восхищаются казахские евразийцы, не перевоплощалось и не подражало другим странам. Ими можно восхищаться главным образом потому, что они не только не потеряли свою «самость» в ходе реформ в так называемый «переходный период», но и сумели гармонично синтезировать национальное и заимствованное.

Быть или не быть «станом»?

В том же духе изоляционизма от неприятной (потому что «нестабильной») Центральной Азии рассуждает другой казахский аналитик С. Акимбеков: «Можно говорить о целом пространстве нестабильности, пролегающем к югу от рубежей Казахстана. Если события в нашем «южном подбрюшье» пойдут по неконтролируемому пути, Казахстан рискует столкнуться с множеством негативных проблем». Рассуждая об угрозах с юга, исследователь приходит к выводу, что «целесообразно было бы отказаться от навязанного извне терминологического дискурса «Центральной Азии» и вернуться к старому, привычному обозначению региона как «Казахстан и Средняя Азия»9. Тем самым — возможно, не замечая того — этот автор как бы подыгрывает геополитическим силам, стремящимся сохранить нынешний, то есть раздробленный статус региона. Но, с другой сторо-

8 Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М.: Арктогея-центр, 1999.

С. 354—355.

9 Акимбеков С. Тупик либерализма. Какую стратегию избрать Казахстану? [http://centrasia. org/ newsA.php4?st=1131088440 04.11.2005].

ны, он как бы и не замечает, что в старом обозначении региона, к которому он (и его сторонники) предлагает вернуться, все же существует «скромная», но неустранимая, буква «И», отражающая историческое единство Центральной Азии. Поэтому навязанный извне терминологический дискурс об обозначении региона следовало бы прекратить и, наконец, зафиксировать (а также защищать во имя независимости) нынешнее обозначение.

Возвращаясь к вопросу о «становости», если можно так выразиться, заметим, что он вовсе не онтологический. Можно действительно называться (и называть) по-всякому. В центральноазиатском контексте этот вопрос вполне можно переформулировать как «Быть или не быть станам?». Важно, что это судьбоносный вопрос. Он не о красоте названия, а о его смысле: о национальном самоопределении, внешнеполитической ориентации государства, наконец, о независимости страны.

Парадоксально, но факт: президент Казахстана Нурсултан Назарбаев предложил создать Союз Центральноазиатских государств. «Договор о вечной дружбе между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном может послужить прочной базой для такого объединения», — сказал Назарбаев, выступая на совместном заседании палат парламента Казахстана с ежегодным бюджетным посланием10.

Государствообразование и национальное строительство во всех Центральноазиатских странах находятся под мощным воздействием геополитических факторов, с одной стороны, и идеологического конструирования — с другой. Об этом свидетельствует сравнительный анализ аналогичных процессов в масштабе Центральной Азии, которая была искусственно разделена в начале минувшего века, в результате чего естественный исторический процесс национальной самоидентификации ее народов зафрагментирован и деформирован. В силу этого политические и культурные элиты соответствующих стран оказались перед необходимостью (и неизбежностью) имплантировать в общественное сознание народов единого региона новые «воображаемые сообщества» (если использовать термин Бенедикта Андерсона), существующие как будто в пределах своих исконных территорий. Это привело к тому, что главное понятие 1991 года — политическая независимость — стало восприниматься и в смысле исторической независимости друг от друга, тем самым оставив в тени действительную историческую и политическую взаимозависимость этих стран и народов.

«Независимость каждой страны Центральной Азии будет более ценной при условии принципа кооперативного развития; в ином случае риск потерять большее и оказаться на периферии увеличивается»11. Для этого надо перейти от концепции государственного и национального строительства к концепции регионального строительства, обеспечив этот процесс политически, экономически, юридически, организационно и идеологически. В конечном счете Кушкумбаев верно связывает успех интеграционных процессов на центральноазиатском пространстве с позициями Казахстана и Узбекистана12. Но он также верно замечает, что среди ограничителей интеграционного процесса одним из наиболее важных является негомогенность политического пространства региона в целом. «Оптимальная транспарентность в различных областях политической, социальной, экономической и культурной жизни центральноазиатских социумов невозможна при консервации существующих политических систем, во многом субъективирующих эти процессы»13. Действительно, решение задачи полноценной интеграции теперь возлагается на следующее поколение политических лидеров, которые приходят на смену нынешним. Однако

10 [http://www.tribune-uz.info/news/], 18 февраля 2005.

11 Кушкумбаев С. Указ. соч. С. 146.

12 Там же. С. 138.

13 Там же. С. 141.

если эти представители нового поколения будет повторять, что «Казахстан [лишь] географически граничит с Центральной Азией, но это не Центральноазиатская страна», то они окончательно похоронят Казахстан И Центральную Азию в целом где-то в недрах ЕврАзЭС или других подобных псевдоинтеграциях.

Если концепция «Казахстан — не стан» и верна, то только по отношению к северной части страны, так как южная всегда была интегрирована с территорией нынешней Центральной Азии. По крайней мере, Южный Казахстан всегда входил в те или иные центральноазиатские политии, такие как государство Шайбанидов, государство Амира Тимура, Бухарское ханство, Кокандское ханство, Туркестанская автономия. Казахские политические деятели Мухаммаджон Тынышпаев и Мустафа Чокай (один за другим) были первыми руководителями Туркестанской автономии. Для них независимость мыслилась только в формате центральноазиатской общности. В учебном пособии по истории Казахстана особо акцентируется, что Туркестанская Республика являла собой скорее региональную автономию, чем национально-территориальную, ибо было непонятно, какой из этносов в многонациональном крае выступает носителем этой самой автономии. Ее население называлось «народ Туркестана», «туркестанцы», «тюркские трудящиеся массы»14.

Специально для сторонников теории изоляции Казахстана от Центральной Азии приведу слова известного казахского историка проф. М. Абусеитовой: «Центральная Азия всегда представляла собой достаточно целостный и своеобразный культурно-исторический регион в силу общности исторических судеб, географических условий и действия общих культурных закономерностей. Причем важную роль играло не только единство этнокультурных процессов, но и отсутствие внутренних границ, что обусловливало постоянные и широкомасштабные контакты внутри региона»15. В своих исследованиях по истории Казахстана и Центральной Азии она приходит к выводу, что необходимо рассматривать историю региона в единстве, как целостный процесс. Мы действительно можем привести множество исторических примеров, подтверждающих это. Так, в XVI веке, во время правления в Бухарском ханстве Шейбанида Абдулла-хана II, получил мощное развитие такой тип взаимосвязей Бухарского ханства с Казахским ханством, который на современном языке назвали бы стратегическим партнерством — в 1575 году был составлен «клятвенный союз», обеспечивавший взаимную поддержку и дружественные отношения. Этот союз предусматривал как военную взаимоподдержку, так и широкую взаимную торговлю16.

Другой казахский историк Ж.М. Тулибаева также пишет о переплетении корней нынешних Казахстана и Узбекистана. В ходе длительных мирных и военных связей поддерживались тесные экономические и культурные контакты с соседними народами. Казахи, входившие в состав населения среднеазиатских ханств, кочевали на обширных пустынных и полупустынных территориях — от устья Амударьи, побережья Сырдарьи, в Ташкентской области, а также занимали значительные земледельческие районы в долинах Заравшана, Кашкадарьи, Чирчика, Ангрена17.

14 Абусеитова М.Х., Абылхожин Ж.Б., и др. История Казахстана и Центральной Азии. Алматы: Дайк-Пресс, 2001. С. 522.

15 Абусеитова М. Развитие исторической науки и изменение интерпретации исторических событий в странах Центральной Азии после обретения независимости. В кн.: Материалы международной конференции: «Новая история Центральной Азии. Переоценка истории, современные проблемы и подходы». Ташкент, 13—14 сентября 2004 г. Ташкент, 2004. С. 15.

16 См.: Султонова Г. Связи Бухарского ханства с Казахским и Яркендским ханствами во второй половине XVI века. Автореферат дисс. на соискание. уч. степени канд. ист. наук. Ташкент, 2005.

17 См.: Тулибаева Ж.М. Казахстан и Бухарское ханство в XVIII — первой половине XIX в. Алматы: Дайк-Пресс, 2001.

«Суверенизация независимых государств Центральной Азии усугубила разрыв единого культурно-исторического пространства, что привело к мистификации и этнизации культурно-исторического наследия, преувеличению самобытности и исключительности вопреки историческим фактам и объективной реальности», — утверждает М. Абусеитова18. Именно мистификация культурно-исторического наследия лежит в основе формулировки казахских евразийцев «Казахстан географически граничит с Центральной Азией, но это не центральноазиатская страна». В конечном счете такая мистификация приводит к потере национальной независимости.

Термин «независимость» мы используем как антиномию политической, экономической и иной уязвимости. Период, начавшийся после объявления независимости, показал, насколько Центральноазиатский регион уязвим и чувствителен ко многим внешним и внутренним вызовам безопасности. Порог этой чувствительности во многом определяется модальностью новой геополитической «большой игры», которая может иметь как благоприятные, так и неблагоприятные последствия для стран этой части мира. До тех пор, пока Центральноазиатский регион будет оставаться геополитически уязвимым, понятие «независимость», так же как и понятие «национальное самоопределение», останется неполноценным, мало отличающимся по характеру смысловой наполняемости от таких понятий, как «советский народ» и «социализм», которые были в политическом и идеологическом обиходе в недалеком прошлом. Нарушенность геополитической целостности региона и консервация этого статус-кво — главное препятствие, которое будет сдерживать формирование международной/геополитической субъектности стран Центральной Азии, а значит, и неадекватно ограничивать их независимость.

Уважаемые казахские коллеги подчеркивают, что в Казахстане «исключительно сильно влияние Европы, западных ценностей в целом». По нашему мнению, это еще большая ошибка, чем утверждение о евразийской природе Казахстана. Этот стереотип широко распространен среди казахстанских политологов. Возьмем, например, выдвижение на новый президентский срок кандидатуры Н. Назарбаева, возглавляющего республику уже более 15 лет, как впрочем, и все остальные первые лица стран региона. Первый срок его президентства был продлен на период, равный полному новому сроку. Таким образом, когда в демократических странах 15 лет охватили бы период, равный трем срокам, в Казахстане это лишь два срока. При этом Н. Назарбаев намерен баллотироваться еще раз, что, безусловно, будет определенным образом легитимировано законодательством страны. Но какими бы ни были успехи государства в период руководства какого-либо лидера, это вовсе не дает основания постоянно корректировать незыблемый демократический принцип сменяемости главы государства в установленный законом срок. Разве ситуация в Казахстане не свидетельствует о вопиющей недемократичности его политической системы, мало отличающейся от откровенно авторитарных режимов Узбекистана, Туркменистана и других соседних республик? В этом смысле Казахстан — классическая азиатская/Центральноазиатская страна, так что ни о каком благотворном влиянии Европы и западных ценностей здесь и речи быть не может.

О казахстанской политической системе красочно высказался эксперт Совета по внешней политике США Уэйн Мерри. Назвав политическую модель в этой стране правлением «Большого человека», он указывает, что «эти примеры государств, богатых нефтью, но бедных в своем достоинстве, демонстрируют, что потоки денег могут продлить на годы пребывание «Большого человека» у власти, но режим в конце концов падет из-за

18 Абусеитова М. Указ. соч. С. 16.

упадка социального мира и неспособности правящей элиты удержать контроль над политической действительностью»19.

А разве боязнь повторения в Казахстане «цветной революции», случившейся в Г ру-зии, Украине, Кыргызстане, сближает его с европейской демократией?

Наконец, в научных кругах этого государства широко распространено мнение, что казахский народ имеет кочевую культуру, значит, он более демократичный в сравнении с оседлыми народами соседних стран, в частности Узбекистана. Возможно, Казахстан более демократичен, чем, например, Узбекистан, но не потому, что первый кочевой, а второй оседлый. Казахи давно уже не кочевой народ. Благодаря урбанизации и индустриализации они выработали оседлую культуру. А обращение к такой архаике, как разделение народов по принципу «кочевой — оседлый», можно было бы применить и для отделения казахов от северных некочевых, но более демократичных народов (России, стран Европы и т.д.).

Таким образом, влияние Европы и европейских ценностей в Казахстане отнюдь не больше, чем в других Центральноазиатских странах.

Хотелось бы обратить внимание еще на одну сторону искомой проблемы, имеющую отношение к процессу национального самоопределения. Многие утверждают, что с момента независимости республик региона в Центральной Азии развернулось соперничество между двумя «станами» — Казахстаном и Узбекистаном — за лидерство в ней. Это ложный стереотип20, хотя он косвенно также указывает на то, что Казахстан — здесь, в Центральной Азии, это наш «стан». А в целом никакого соперничества не было, не говоря уже о том, что Казахстан и не мог претендовать на роль такого лидера. Эту роль объективно мог играть только Узбекистан — благодаря его известным геополитическим, экономическим, социально-культурным, историческим параметрам. Однако теперь, после того как Узбекистан пожертвовал этой своей ролью и своей независимостью, сначала пригласив Россию в состав ОЦАС (май 2004 г.), а затем и подписав союзнический договор с нею (октябрь 2005 г.), Казахстан получил «подарок» от Узбекистана. И на нынешнем этапе действительным лидером в Центральной Азии становится именно Казахстан, что требует от него исторической и стратегической ответственности за регион. Вместо того чтобы искать свое мифическое место в евразийской системе, Казахстан должен проявить большую заботу о своей Центральной Азии и сделать все, чтобы ее реинтегрировать.

Поэтому вопрос «быть или не быть станом?» равносилен вопросу «быть или не быть станам?»

О миссионерстве евразийской «тройки»

«Нестановая», евразийская идея получила свое доктринальное воплощение. В ноябре 2003 года Международный институт современной политики (Казахстан) опубликовал доклад: «Казахстан, Россия, Украина: лидерская тройка Евразии»21. Считаю, что он зас-

19 Merry E.W. The Politics of Central Asia: National in Form, Soviet in Content. В кн.: In the Tracks of Tamerlane. Central Asia’s Path to the 21st Century / Ed. by D. Burghart and T. Sabonis-Helf. Washington,

D.C.: National Defense University, 2004. P. 39.

20 О так называемом «узбекском гегемонизме» см., например, Толипов Ф. Некоторые теоретические аспекты центральноазиатской геополитики // Центральная Азия и Кавказ, 2001, № 6 (18)

21 На сайте МИСП [http://iimp.kz/index.php?action=show&art_id=150&from=5], 17 февраля 2006.

луживает серьезного внимания, прежде всего научного сообщества, и хотел бы оппонировать отдельным тезисам этого доклада.

В нем отмечается, что «для обеспечения стабильности в Евразии и развития демократии на постсоветском пространстве необходимо… создание эффективной системы партнерства и совместного лидерства в регионе трех крупнейших демократий СНГ: Казахстана, России и Украины (выделено мною. — Ф.Т.)». А необходимость и возможность «тройственного союза» обосновывается тем, что «три страны проделали в течение 12 лет, с момента формирования новой государственности, огромную работу, прошли большой и очень похожий путь.

■ Сформирована в целом новая инфраструктура государственных институтов.

■ Сформированы институты рыночной экономики.

■ Значительно выросло и продолжает расти число людей, адаптировавшихся к новым условиям.

■ Стабильность политических условий экономического роста невозможна вне международной легитимности, которую обеспечивает демократический выбор. Сегодня ясно, что именно он обеспечил лидерство Евразийской Тройки».

Однако все эти пункты можно отнести и к другим странам СНГ. Это не то, что свойственно лишь России, Украине и Казахстану.

Перед тремя странами стоят схожие задачи, говорится в докладе, а именно:

■ Необходимо сформировать эффективно действующую государственную систему.

■ Необходимо создать систему перетока капиталов из сырьевых секторов экономики в сектор высоких технологий.

■ Необходимо создать лучшие условия для обновления кадров — для продвижения новых поколений менеджеров на ведущие позиции.

■ Необходимо поставить заслон для незаконной миграции, что прежде всего подразумевает укрепление южных границ Казахстана и дальневосточных — России.

■ Необходимо обеспечить интеграцию трех стран в глобальную экономику на условиях, которые способствовали бы развитию и повышению уровня жизни и укреплению прав и свобод граждан.

■ Необходимо развивать гражданское общество, которое и повышает активность граждан и является необходимым условием формирования современных государственных институтов нового типа.

Однако, опять, такие же задачи в равной мере стоят и перед всеми другими странами СНГ, а не только перед «привилегированной тройкой».

В докладе пафосно утверждается: «От наших трех стран прежде всего зависит поддержание безопасности на постсоветском пространстве в условиях новых глобальных вызовов. Главные угрозы — международный терроризм, наркоторговля, неконтролируемая миграция, внутриполитические междоусобицы. Существует реальная угроза включения территории СНГ в зону глобальной нестабильности. Этого допустить нельзя.

Наша тройка должна взять на себя ответственность за стабильность и продвижение ценностей цивилизованного мира во всем регионе СНГ. Мы должны нести демократию и безопасность нашим ближайшим соседям (выделено мною. — Ф.Т.)».

Не напоминает ли все это демократическое миссионерство США и Запада в целом, которое режимы практически всех постсоветских государств сами осудили и отвергли? Чем же миссионерство «тройки» лучше? Не лучше ли и справедливее будет, если «продвижение ценностей цивилизованного мира» начнут осуществлять сами представители этого цивилизованного мира?

А «поддержание безопасности на постсоветском пространстве в условиях новых глобальных вызовов» зависит не от России, Украины и Казахстана прежде всего, а от всех стран этого пространства. Интересно, как представляется авторам Доклада поддержание «тройкой» безопасности на таких частях постсоветского пространства, как Кавказ или Центральная Азия?

Далее в докладе отмечено: «Мы считаем, что в сложившейся ситуации наиболее соответствующим задачам национального усиления является не доминирование одной страны, а равноправный взаимообмен трех стран накопленным опытом, взаимоподдержка друг друга по ключевым, прорывным направлениям, в конечном счете — создание ситуации, при которой каждая из стран может использовать для решения своих задач сильные стороны своих партнеров по «тройке». Эта в общем-то простая формула о взаимоподдержке возведена в ранг какой-то политической инновации, в то время как она применима ко всем странам СНГ. Почему же их взаимоподдержка невозможна? Эта «доктрина», в сущности, призвана скрыть неизлечимую болезнь Содружества — его несостоятельность. Но это «полбеды». Упомянутая «доктрина» игнорирует еще одну важную особенность постсоветской действительности: всякие попытки «углубленной интеграции» отдельных постсоветских стран невозможны в принципе без участия всех остальных. Она — углубленная интеграция избранных или «демократических лидеров» — еще дальше отбросит остальных от новой «тройки» и тем самым создаст на пространстве СНГ опасные для этой же тройки геополитические бреши. Другими словами, интеграция/реинтеграция на постсоветском пространстве возможна либо с участием всех стран СНГ, либо невозможна вообще. Поэтому доктрина совместного лидерства есть не что иное, как лжедоктрина.

Обратим внимание и на следующий тезис: «В целом система «совместного лидерства» трех стран должна стать идеологическим центром и несущей конструкцией для развития всех прочих интеграционных проектов в СНГ». Идеологическим центром и несущей конструкцией постсоветской интеграции/реинтеграции может быть только одно государство — Российская Федерация. Интеграция бывших советских республик возможна лишь вокруг России, которая служила ядром всей советской системы и ныне остается центром постсоветской. От нее в решающей степени зависит соперничество центростремительных и центробежных сил в СНГ. Первые могут усилиться благодаря несомненному успеху демократии в России, вторые — из-за реанимации имперских амбиций Кремля. Но еще преждевременно говорить о несомненном успехе демократии в России, о чем свидетельствует хотя бы поддержка официальной Москвой авторитарных режимов стран Центральной Азии в так называемых «цветных революциях» и полное безразличие к судьбе демократии в этих странах. Да, как мы уже отмечали, еще преждевременно говорить и об успехе демократии в Казахстане.

Наконец, в докладе есть такая «успокоительная» фраза: «Взаимодействие в рамках нашей «тройки» не вступает в противоречие ни с европейским вектором, ни с действующими государственными организациями — СНГ и ЕврАзЭС». Однако доктрина «тройственного союза» вступает в противоречие с геополитическими закономерностями трансформации постсоветского пространства, особенно с концепцией (или доктриной) центральноазиатского независимого союза.

Авторы доклада вовсе запутались, утверждая, что партнерские отношения в рамках «евразийской тройки» усиливают их позиции на переговорах с единой Европой. Непонятно, однако, зачем нужно усиливать совместные позиции «тройки» на переговорах с ЕС, который не собирается каждую из этих стран ни завоевывать, ни угнетать, ни ущемлять ее суверенитет. Эти авторы ищут замену геополитической несостоятельности отдельно взятого Казахстана (это реальность, перед которой стоят все постсоветские страны, а не только Казахстан) в еще более геополитически несостоятельной евразийской концепции. Единственно состоятельная геополитическая доктрина для Казахстана, которую он сегодня, в лице своих евразийцев, не видит, — центральноазиатская доктрина.

Заключение

Как мы отмечали выше, «становость» — тема не филологическая, а политическая. С первых дней независимости государств региона продолжается политический эксперимент под названием «ЦАС/ЦАЭС/ОЦАС». Интеграционный проект был заявлен с самого начала, то есть в 1991 году, причем естественным образом, без какого-либо давления (внутреннего или внешнего) на эти страны.

Однако среди политиков и аналитиков совершенно неестественным образом распространяется ложный стереотип о том, что государства Центральной Азии разные не только в социально-политическом и экономическом плане, но и в культурном отношении. Поэтому, дескать, они ищут стратегические ориентиры вне региона. С легкой улыбкой заметим, что, может быть, Узбекистану тоже следует подумать об «унизительном» звучании суффикса «-стан»? Ведь и для Узбекистана, как заявляют на самом высоком уровне, стратегическими ориентирами являются США, ЕС, Япония и Россия. Но это лишь ирония: рассуждая о далеких партнерах, узбекистанские политики и ученые все же заботятся (и утверждают) скорее о центральноазиатской общности, нежели о разобщенности.

Конечно, можно сожалеть, что казахские евразийцы ощущают дискомфорт от суффикса «стан». Но вдвойне достойно сожаления, что они называют историческими ориентирами какие-то далекие страны, забывая, что Центральная Азия и есть тот главный исторический ориентир, который должен составлять смысл того, что называется в науке «большая стратегия» государства, ибо Центральная Азия есть и начало и конец истории всех пяти «станов». По-казахски «Отан», по-узбекски «Ватан», по-кыргызски «Ата-ме-кен», по-таджикски «Ватан», по-туркменски «Ватан» одинаково произносятся и имеют один смысл — «Родина».

В связи с этим хотелось бы призвать Казахстан, как и все другие республики региона, пока еще не бывшие Центральноазиатские страны: возвращайтесь в Центральную Азию, на свою Родину.

Оставайтесь с нами — оставайтесь «станом».

Центральная Азия: Реформы пока ограничиваются обещаниями

(Берлин) – Новые имена и лица политических лидеров в Центральной Азии принесли собой обещания реформ, однако ключевые проблемы с правами человека, такие как лишение свободы критиков власти и ущемление свободы слова, сохраняют свою актуальность для всех пяти стран региона, заявила Human Rights Watch, публикуя сегодня свой Всемирный доклад – 2020. Новые лидеры должны перейти от обещаний к реальным действиям по обеспечению соблюдения прав граждан, считает международная правозащитная организация.

Уход Нурсултана Назарбаева в марте и назначение им Касым-Жомарта Токаева в качестве преемника на посту президента Казахстана – это уже третья смена руководства в регионе за последние три года.

«Несмотря на реформистскую риторику, передача политической власти в Казахстане пока ощутимо не сказалась на ситуации с правами человека, — отмечает Хью Уильямсон, директор HRW по Европе и Центральной Азии. – О реальной приверженности лидеров центральноазиатских государств курсу на уважение прав и свобод граждан нужно судить по их конкретным действиям по прекращению практики политически мотивированного уголовного преследования и обеспечения свободы слова».

В своем 652-страничном Всемирном докладе — 2020 (30-е издание) Human Rights Watch приводит обзор ситуации с правами человека почти в 100 странах. Во вступительном эссе исполнительный директор HRW Кеннет Рот отмечает, что руководство Китая, опираясь на репрессий чтобы удержать власть, развернуло самое мощное за много десятилетий наступление на глобальную систему защиты прав человека. Такая политика Пекина находит живой отклик и поддержку среди автократических популистов по всему миру, в то время как сами китайские власти задействуют экономические рычаги для нейтрализации критики со стороны других государств. Необходимо без промедления дать отпор этому наступлению, ведь на кону — десятилетия эволюции международной системы прав человека и наше будущее.

В Казахстане обещания президента Токаева разрешить мирные протесты и усилить гарантии прав человека во многом остаются невыполненными. В связи с президентскими выборами были арестованы тысячи протестующих, а знаковые критики, как Макс Бокаев, протестовавший против изменений Земельного кодекса, и профсоюзный активист Ерлан Балтабай, несправедливо остаются за решеткой.

В Узбекистане, где президент Мирзиёев в 2016 г. пришел на смену Исламу Каримову, заметными шагами стали закрытие печально известной колонии Жаслык и снятие блокировки на доступ к некоторым сайтам. Однако по политически мотивированным обвинениям в местах лишения свободы несправедливо остаются тысячи человек, а декабрьские парламентские выборы показали отсутствие подлинного политического плюрализма.

В Кыргызстане, где у власти с 2017 г. находится Сооронбай Жээнбеков, суд в очередной раз проигнорировал рекомендацию Комитета ООН по правам человека, призвавшего освободить правозащитника Азимжона Аскарова, приговоренного к пожизненному заключению на процессе в 2010 г. , который вызывал множество вопросов.

В двух других государствах региона ситуация с правами человека в 2019 г. ухудшилась. В Таджикистане сотни оппозиционных политиков, адвокатов и журналистов продолжают отбывать длительные сроки заключения. В их числе – адвокат Бузургмехр Ёров, арестованный в 2015 г. и годом позже приговоренный к 28 годам лишения свободы за то, что защищал лидеров политической оппозиции. В Туркменистане, где сохраняется один из самых репрессивных режимов в мире, свыше ста человек остаются в ситуации насильственного исчезновения. Власти в условиях нарастающего экономического кризиса значительно усилили контроль над людьми.

В мае Евросоюз представил свою новую стратегию по Центральной Азии, в которой заявлен больший акцент на права человека. В документе говорится, что страны региона должны соблюдать международные стандарты, обеспечить условия для свободной и беспрепятственной деятельности правозащитников, журналистов и независимых профсоюзных активистов, а также искоренить пытки. Новая стратегия представляет собой принципиально иной подход по сравнению с предыдущим документом 2007 г. ЕС должен задействовать все имеющиеся у него возможности, чтобы добиваться освобождения таких активистов, как Аскаров в Кыргызстане и Бокаев в Казахстане, и решительным образом дать понять, что отношения с Таджикистаном и Туркменистаном будут строиться в зависимости от шагов, предпринимаемых этими странами по прекращению наиболее вопиющих нарушений.

«В регионе, где у руля десятилетиями оставались репрессивные лидеры, переход власти в Казахстане, Узбекистане и Кыргызстане открывает возможности для реформ, — говорит Хью Уильямсон. – Международные партнеры этих государств должны недвусмысленно обозначить, что если эти возможности не будут использованы в интересах прекращения нарушений прав человека, то это повлечет за собой серьезные политические последствия».

Центральная Азия ежегодно теряет 10 млрд долларов в результате стихийных бедствий. Достаточно ли мы делаем для их предотвращения?

Четыре года назад, готовясь к переезду в Центральную Азию, я увидела карту региона, на которой были отмечены все землетрясения за последние 30 дней. Я была поражена тем, что она была буквально испещрена красными точками. Помимо землетрясений, региону постоянно угрожают оползни, наводнения, сели, засухи, снежные лавины и экстремальные значения температуры воздуха. Все эти природные катаклизмы приводят к ошеломляющим экономическим потерям – по оценкам специалистов, они составляют в среднем 10 млрд долларов США ежегодно.

Карта землетрясений различной магнитуды за последние 30 дней, октябрь 2020 г.
Источник: www.volcanoesandearthquakes.com.

От стихийных бедствий каждый год страдает до 3 млн жителей региона; более половины из них живет в Узбекистане. Это не просто статистические данные – это люди, которые умирают, теряют своих близких, получают серьезные увечья и терпят тяжелые убытки.

Данные, приведенные в таблице, показывают средние ежегодные экономические потери и количество пострадавших только лишь от паводков и землетрясений в странах Центральной Азии.

---

Таблица: Последствия наводнений и землетрясений в Центральной Азии*

Страна	Количество пострадавших (в год)	Экономические потери (в год)
Казахстан	500 000	4 000 млн долл.
Кыргызская Республика	280 000	270 млн долл.
Таджикистан	500 000	400 млн долл.
Туркменистан	170 000	2 700 млн долл.
Узбекистан	1 400 000	2 800 млн долл.
Источник: Глобальный фонд снижения рисков стихийных бедствий и ликвидации их последствий (GFDRR) *Оценочные значения рассчитаны в абсолютных цифрах по отношению к численности населения или ВВП страны. Для более детальной информации, пожалуйста, обратитесь к источнику.

---

В последние годы правительства стран региона разработали программы, которые помогают быстрее реагировать на стихийные бедствия, спасать больше жизней, скорее восстанавливать нормальный ход жизни и внедрять более эффективные методы по предотвращению таких угроз. Так, Кыргызская Республика и Таджикистан при поддержке международных партнеров внедрили межведомственные механизмы готовности к стихийным бедствиям и быстрого реагирования. Всемирный банк оказывает содействие в данной сфере через «Проект повышения устойчивости к рискам стихийных бедствий в Кыргызстане» (ERIK) и «Проект укрепления критически важной инфраструктуры для обеспечения устойчивости к природным опасностям» (SCINH).

Эти действия на уровне стран очень важны, но, как известно, стихийные бедствия не знают границ.

Возьмем, например, Сыр-Дарью, которая течёт по территории четырех стран региона – Казахстана, Кыргызской Республики, Таджикистана и Узбекистана. Эта река играет наиважнейшую роль в гидроэнергетике и ирригации в регионе, но она также несет в себе угрозы для тысяч людей, живущих вдоль ее русла. Сочетание антропогенных и природных факторов делает ситуацию особенно сложной. Увеличение сбросов воды из Токтогульского водохранилища в Кыргызской Республике, частые ледовые заторы ниже по течению реки, дожди и снеготаяние часто приводят к наводнениям в Джизакской и Навоийской областях Узбекистана, а также в казахстанском городе Кызылорда.

Странами региона предпринимаются некоторые меры по решению этих проблем. Тем не менее, требуется больше усилий на уровне всего региона. При поддержке Всемирного банка страны региона совместными усилиями улучшают точность данных и своевременность гидрометеорологических услуг. В Алматы Центр по чрезвычайным ситуациям и снижению риска стихийных бедствий продвигает вопросы управления рисками бедствий по Центральной Азии.

Недавно был создан Региональный научно-технический совет – общественный орган, эксперты которого консультируют национальные агентства по чрезвычайным ситуациям. В настоящее время Совет работает над региональной оценкой рисков стихийных бедствий. Это поможет правительствам стран Центральной Азии получить достоверные данные об угрозах стихийных бедствий и лучше планировать свои действия по их предупреждению и реагированию.

Такие инициативы возможны благодаря финансированию Европейского союза, предоставляемого под эгидой программы «Укрепление финансовой устойчивости и ускорение снижения риска в Центральной Азии». Эту программу реализует Всемирный банк под управлением Глобального фонда по снижению опасности стихийных бедствий и восстановлению.

Но достаточно ли этого?

Пандемия COVID-19 не только подчеркнула важность более тесного взаимодействия стран региона, но и увеличила его шансы. Работа по выявлению и исследованию рисков возникновения различных угроз потребует дальнейших инвестиций. Необходимо будет также продолжать искать пути снижения или сведения к минимуму этих рисков, в том числе риска пандемий, вероятность повторения которых в будущем очень высока.

Природные катаклизмы продолжают нарушать ход жизни в Центральной Азии, угрожать жизням людей, ставить под удар благополучие стран и экономические достижения всего региона. Вопрос управления рисками стихийных бедствий должен оставаться в числе приоритетных, чтобы обеспечить безопасность и процветание Центральной Азии, региона, который не перестаёт восхищать многообразием культур и природных красот.

8 советов для новичков рынка

Запуск продукта на новой территории — это всегда испытание. Порой основатели стартапов сталкиваются с такими проблемами, о которых даже не подозревали. За долгие годы работы директором программ MOX — одного из семи акселераторов венчурного фонда SOSV, я много раз видела, как разные компании совершали одни и те же ошибки. Пусть мои советы помогут вам избежать этих ошибок вне зависимости от сферы деятельности компании.

1. Рынок Юго-Восточной Азии сильно сегментирован. Выберите правильный регион для своего продукта

Сегодня Юго-Восточная Азия выглядит очень привлекательно для многих инвесторов и игроков венчурного рынка. Одна из причин такой привлекательности в том, что Юго-Восточная Азия, особенно Индонезия, для инвесторов выглядит как Китай десять лет назад. Уверена, все хотели бы тогда инвестировать в Китай, если бы могли предугадать будущее. Поэтому сейчас все пристально следят за этим рынком. Однако в отличие от Китая, ЮВА — это десяток разных рынков. Это не одна страна с одними законами и одним правительством. Если вы подумываете о выходе в этот регион, вы должны рассматривать его как совокупность отдельных рынков, где к каждому нужен свой подход. Также необходимо помнить о существенной разнице в численности населения. Общее население ЮВА составляет около 650 млн человек. Самая населенная страна — Индонезия, в ней проживает 265 млн, что делает ее четвертой страной мира по населенности. За ней идут Филиппины, Вьетнам, Мьянма, Таиланд и другие небольшие страны.

Рынок ЮВА ориентирован, в первую очередь, на мобильные устройства, что делает его очень похожим на китайский. Здесь высокий уровень проникновения технологий. У 90% интернет-пользователей есть смартфоны. В то же время страны очень различаются по уровню экономического развития. В Мьянме, Камбодже, Лаосе по-прежнему в основном используется ручной и низкооплачиваемый труд; другие страны делают упор на производство; а еще есть существенно более развитые экономически Сингапур и Бруней, где серьезные инвестиции идут в финансово-технологическую сферу.

Таким образом, нужно хорошо обдумать, какой из рынков подходит для вашего продукта. На какой рынок вы нацелены? Выбрали ли вы оптимальный рынок? Подходит ли ваш продукт для его уровня экономического развития?

2. Смиритесь с тем, что вы — чужак

Юго-Восточная Азия знает немало историй громкого успеха. Думаю, найдется десяток «единорогов», компаний, которым удалось преодолеть рубеж оценки в 1 миллиард долларов. Есть компания Grab, которая начинала в Сингапуре как сервис райдшеринга — совместного использования частных автомобилей. Затем GO-JEK — индонезийская компания из этой же сферы. Интересно, кстати, что в Индонезии массово используются мопеды, поэтому вы может вызвать водителя на мопеде, и он отвезет вас в нужную точку. Lazada — крупный игрок в сфере интернет-торговли, т.к. Amazon пока слабо представлен в этом регионе. Другие ключевые игроки рынка: группа компаний ACA (большая игровая платформа), Shopee (интернет-торговля) и AirPay (платежная платформа). Таким образом, мы видим, что в этом регионе есть свои яркие истории. И выходя на рынок другой страны, вы должны помнить, что вы — чужак. Еще один важный момент. Продукт может отлично подходить вашей стране, но задумайтесь: а нужен ли он кому-нибудь на том рынке, на который вы нацелились? Звучит просто, но на деле многие компании, с которыми мы работали, даже не анализировали, решает ли их продукт какие-либо проблемы на целевом рынке.

3. Чтобы добиться успеха, нужно стать местным

Чтобы быть местным в Юго-Восточной Азии, нужно понимать географические особенности конкретного рынка и региона, в который вы планируете выходить. У каждой страны свои особенности: в основе экономики одних стран лежит сельское хозяйство, другие страны — морские и состоят из множества мелких островов. Например, у вас есть решение для интернет-торговли или системы снабжения, и вы хотите выйти на рынок Индонезии, потому что это самая густонаселенная страна. В этом случае нельзя не учитывать тот факт, что она состоит из 17 тысяч островов. Нужно подумать, как вы обеспечите доставку своего продукта в любую точку страны. Мы обсуждали эту проблему с некоторыми компаниями. Они говорили, что пытались выйти на этот рынок, но их решение попросту не работало на всех островах.

Сегодня одна из важных тенденций в ЮВА — это персонализация. Все приходит к тому, что услуги должны быть персонализированы, что нужно анализировать все имеющиеся данные о клиенте и создавать для него полноценный продукт. Если вы это не делаете, найдется кто-то другой, кто сделает. И очень может быть, что это будет местный бизнес. В одной только Индонезии две тысячи стартапов. Они самостоятельно решают проблемы, знают рынок. Они местные. Они могут объединять свои данные с данными партнеров и создавать персонализированные решения. Нужно учитывать этот фактор, если хотите с ними конкурировать.

Цинпин Линь на конференции ФРИИ Russian Startups Go Global

4. Принимайте во внимание культурные и религиозные особенности

Необходимо помнить о культуре и религии вашего целевого рынка. Это особенно важно для ЮВА, поскольку регион очень разнородный. Индонезия — самая многонаселенная мусульманская страна мира. Официальная религия Малайзии — ислам, а на Филиппинах — христианство. В силу торговли и иммиграции большое влияние также оказали Индия и Китай. Степень влияния этих культур на разные страны региона также различается. Нужно понимать исторический контекст и культуру.

Не меньшее значение имеет язык. На территории ЮВА 50 основных языков. А с учетом диалектов в одной только Индонезии насчитывается 300 языков. Нужно решить, как вы будете локализовать свое приложение, на какие языки и на какой сегмент будете ориентироваться. Английский подойдет для Филиппин, потому что там большая доля англоязычного населения, но этот вариант не сработает в Индонезии.

5. Как можно больше узнайте о платежных системах целевого рынка

Со сложностями в вопросах платежей сталкиваются многие компании — общепринятые способы оплаты на рынках ЮВА также сильно различаются. Одна из самых больших ошибок, с которыми я сталкивалась: компании считают, что у каждого есть банковский счет, кредитная или хотя бы дебетовая карта. В ЮВА это совсем не так. В Сингапуре и Малайзии популярность банковских счетов и кредитных карт и правда высока, а вот в других странах ситуация отличается. Около 70% населения вовсе не имеют банковского счета и используют другие инструменты для сбережений и платежей.

Так что если вы хотите запустить свой продукт и успешно его монетизировать, нужно продумать, как вы будете получать деньги от клиентов. В некоторых из этих стран люди расплачиваются с помощью телефона: они делают покупки по телефону, используют телефонный кредит для оплаты товаров и услуг, даже платят за товары на местных рынках и могут снимать наличные с телефонного счета через банкомат. Необходимо иметь представление существующих в этих странах платежных решениях и знать, какие из них предпочитают ваши клиенты. Например, только когда я начала работать, узнала, что на Филиппинах особенно популярны ломбарды. Банковская сфера охватывает не всю страну, в некоторых областях вообще нет банков. Поэтому люди обращаются в ломбард, не только чтобы заложить вещи, но и чтобы разменять деньги, провести оплату счетов и т. д.

6. Узнайте как можно больше о местных нормах и законодательстве

Очевидный пункт, но вам нужно знать, что из себя представляет сфера политики и законодательства. Является ли ваш продукт законным в конкретной стране? Если хотите выполнять доставку, то каковы тарифы? Каковы нормы и правила, регулирующие вывод вашего продукта на рынок? Необходимо выяснить, нужно ли вам открывать компанию в стране, платить налоги, каковы условия найма работников. Советую не гадать, а обратиться за помощью к местным профессионалам.

7. Узнайте как можно больше вообще обо всем

Я рассказала о множестве проблем, стоящих перед теми, кто хочет выйти на рынок Юго-Восточной Азии. Но это не значит, что он недостижим. Конечно, придется потрудиться, провести исследование, уделить достаточное время и продумать, какие рынки подходят для вашего продукта. Затем потребуются время и усилия, чтобы наладить нужные связи. Все мы обладаем интуицией, но в первую очередь нам необходимо опираться на данные — как количественные, так и качественные.

Нужно собрать количественные данные о вашем продукте, о самих пользователях и о том, что они делают; провести статистический анализ. В чем сила информации? Используя такие данные, компания Grab в Индонезии смогла обойти Uber. Они лучше разобрались в местном рынке, проанализировав сведения о пользователях. Это путь к победе.

Собирайте качественные данные, общаясь с людьми и выстраивая отношения. Так вы сможете узнать то, что для местных очевидно. Ищите региональных партнеров; общайтесь с людьми, работающими над аналогичными проектами или в смежных областях; вращайтесь в стартап-сообществах на целевых рынках; смотрите, что делают другие стартапы. Беседуйте с трекерами и экспертами. Как известно, стартапы, которым помогали отличные трекеры, справлялись лучше. Поэтому ищите экспертов или трекеров, которые понимают вашу отрасль или целевой рынок — они помогут и направят вас. Поговорите с местными инвесторами — они знают рынок и понимают, что именно на нем востребовано. Такие люди могут поделиться с вами полезной информацией. Самое важное, что я усвоила: ни в чем нельзя опираться на догадки и предположения. Будьте непредвзяты, задавайте вопросы, проявляйте любознательность, просто слушайте местных, наблюдайте за происходящим, проводите исследования, упорно трудитесь и очень тщательно планируйте. Я часто встречаюсь с такой ошибкой: стартап хочет выйти на рынок нескольких стран одновременно. Тогда я спрашиваю: «Как вы будете делать все это сразу?» Нужно не торопиться и готовиться.

8. Что делать, если вы хотите работать с MOX (Mobile Only Accelerator)

Мы хотим найти стартапы, которым поможем выйти на новые рынки. Оценивая стартап, мы судим не только, насколько хороша идея. Мы смотрим, какой вклад стартап может принести нашему портфелю, как он может помочь другим нашим компаниям и как мы можем помочь ему. Если мы понимаем, что не сможем помочь, значит мы не подходим друг другу. Это не значит, что бизнес плох — просто он не подходит именно нам.

Мы рассматриваем преимущества стартапа, чем он выделяется, какой у него трекшн. Мы занимаемся акселерацией на ранних стадиях, но мы не инкубатор, поэтому нам нужен трекшн. В стартапе также должно быть нечто уникальное. Мы не ставим идею превыше исполнения. Необязательно представить изобретение, которого ни у кого нет. Это может быть инновационный подход или нечто, что позволяет стартапу лучше вести бизнес, выстраивать партнерские отношения. Я не считаю, что все должно быть инновационным. Интернет-торговля есть везде, и маловероятно, что кто-то создаст совершенно новую концепцию. Но на одних и тех же рынках всегда есть место для новых игроков. Особенно когда этот новый игрок учитывает местную специфику.

Нам неважно, где зарегистрирован стартап. Мы инвестируем на международном уровне. Мы ищем лучшие стартапы и работаем с компаниями по всему миру. В нашей последней серии были компании из Кореи, Литвы, Индии и Сингапура. Мы пригласили их в Тайбэй для участия в программе. Представители компаний могут приезжать из любой точки планеты. Мы также проводим для них ознакомительный тур по Юго-Восточной Азии, чтобы участники могли лучше познакомиться с культурой, рынком, наладить важные связи с местными.

Автор: Цинпин Линь — директор программ MOX, акселератора под управлением венчурного фонда SOSV. Получила техническое образование, обладает опытом работы в стартапах, научных сообществах и корпорациях. Последние 15 лет Цинпин Линь специализируется на вопросах международного и межкультурного развития бизнеса. Ее главная область — развивающиеся рынки Юго-Восточной Азии. Она работала во многих сферах, в том числе в здравоохранении, авиации, венчурном капитале.

Куда идет Центральная Азия? — Россия в глобальной политике

Историческую судьбу пяти постсоветских государств, образующих
Центрально-Азиатский регион, предопределила география. Им навеки
суждено строить свою совместную жизнь с учетом того, что по
соседству расположены две великие державы – Россия и Китай. Но в
современных условиях к ним добавляется третья – Соединенные Штаты
Америки, государство, которое, исходя из характера его внешней
политики, можно назвать «соседом всех стран на всех континентах
мира».

Нынешняя ситуация в Центральной Азии для меня, физика по
профессии, представляется сходной с системой из трех тел и
сопутствующих дискретных локальных элементов, которую можно описать
при помощи хорошо известного математикам динамического уравнения.
Подобное уравнение имеет множество решений. В нашем случае
необходимо определить, какие из них оптимальны с точки зрения
интересов как этих трех тел, так и входящих в систему локальных
элементов. Очевидно, что для последних, а это как раз и есть
центральноазиатские государства, приемлемы лишь такие решения,
которые предоставляют им достаточную степень свободы для
стабильного, устойчивого развития. Подобная схема выглядит весьма
метафизичной, но на самом деле она тесно сопряжена с глобальными и
региональными политическими реалиями.

Сегодня нет ни одного крупного явления международной жизни,
которое можно было бы рассматривать без учета американского
фактора. События 11 сентября 2001 года были агрессивным вызовом не
только Америке, но и международному правопорядку, всей мировой
стабильности. Соединенные Штаты действовали жестко и твердо,
руководствуясь при полной поддержке мирового сообщества принципом
«кто не с нами, тот против нас».  Была быстро сформирована
широкая антитеррористическая коалиция. Современная история еще не
знала в военно-политической области подобного динамизма.

Не все в Афганистане идет гладко, но позитивные итоги действий
коалиции налицо. Снижение давления особенно очевидно в Центральной
Азии. Страны региона приняли верное решение, присоединившись вместе
с Россией к широкой международной коалиции и предоставив свою
инфраструктуру в ее распоряжение. Это своего рода образец
коллективных действий на глобальном уровне.

События вокруг Ирака развивались по иному сценарию. Теперь,
когда осела первая пыль после иракской войны, можно подвести
предварительные итоги и прогнозировать будущее. Я придерживаюсь той
точки зрения, что при любом повороте событий с иракской земли
впредь не придет угроза применения оружия массового уничтожения.
Навсегда подорвана сама основа его создания. Необратим процесс
демократизации Ирака. И возникает далеко не академический вопрос:
какой будет иракская демократия?

Мировой опыт показал, что нет и не может быть универсальной
формулы демократии, одинаково применимой ко всем временам, странам
и народам. Эта мысль подтверждается ходом событий на постсоветском
пространстве. Строительство демократии в Ираке тоже будет иметь
свои особенности. Но главное то, что движение к демократии там уже
не остановить. Уверен: процесс этот пойдет вглубь и вширь. В итоге
в наиболее турбулентной части мира – на Ближнем Востоке – в
недалеком будущем появится новый демократический островок. А это
значит, что мир станет более безопасным.

На Ближнем Востоке, как ни в какой иной части мира, требуется
тщательно взвешенная, мудрая политика. Ее основы должны
закладываться великими державами, прежде всего Россией и
Соединенными Штатами. Укрепляющееся сотрудничество и взаимодействие
этих двух государств внушает оптимизм.

За прошедшие 12 лет на обломках рухнувшего Советского Союза
сложились новые независимые государства. Выжить им удалось лишь на
основе мощного массового подъема национального самосознания. Ныне
никто не ставит под сомнение экономическую и политическую живучесть
новых государств Центральной Азии, хотя, как известно, в мире
существует немало стран, которые принято на американский манер
называть «несостоявшимися государствами». Новые независимые
государства Центральной Азии состоялись и уверенно смотрят в
будущее. А это означает, что в совокупности они стали важным
геополитическим фактором и вправе претендовать на самостоятельную
нишу в мировой политике.

Вместе с тем, несмотря на провозглашенное равенство суверенных
государств и более высокий уровень демократизации
межгосударственных отношений, подлинными субъектами международных
отношений все еще считается лишь ограниченная группа крупных
государств, да и то с определенными исключениями. Из трудов таких
корифеев политологии, как Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский, из
статей многих других американских экспертов вытекает, что
неоспоримое право на свои национальные интересы и моральные
ценности признается лишь за Соединенными Штатами, остальным же
отводится роль чуть ли не исполнителей заокеанских замыслов.
Стремление иных стран иметь собственное мнение и выстраивать
политику на основе национальных интересов вызывает у некоторых
американских деятелей нескрываемое раздражение.

Практически во всех ведущих «мозговых центрах», подавляющее
большинство которых находится в США и наиболее развитых странах
Запада, концепции современного миропорядка выстраиваются на основе
американо- или западоцентричных моделей. В малых же странах, по
существу, нет собственных исследовательских центров, способных
выйти на уровень «мозговых центров» крупных стран. Между тем без
глубокого проникновения в суть новых теорий и подходов трудно
выстраивать сбалансированную внешнюю политику.

В последнее время в мире развернулись ожесточенные дискуссии
вокруг вопроса о судьбе Организации Объединенных Наций. Кое-кто
готов пустить под откос организацию, которая верой и правдой служит
миру вот уже 58 лет. Собственные огрехи эти силы цинично пытаются
списать на ООН.

При любом повороте событий великие державы и крупные страны, как
правило, находят выход, создавая организации, союзы и блоки по
своим лекалам. Возьмите, к примеру, идею мирового правительства,
вполне, казалось бы, оправданную в условиях глобализации. Эта идея
довольно настойчиво звучит применительно к «большой восьмерке»,
которую предлагают «снабдить» исполнительными органами. Но ведь, по
сути, это было бы правительство олигархов, пусть и сформированное
из весьма уважаемых членов мирового сообщества.

В случае краха Организации Объединенных Наций сокрушительный
удар будет нанесен прежде всего по интересам малых стран. ООН и
действующая под ее эгидой семья международных организаций – это
единственное место, где малым странам предоставляется трибуна, где
они могут быть услышаны и поняты. Я буду неустанно призывать не
только к сохранению ООН, но и к усилению ее роли и ответственности,
что, разумеется, потребует ее реформирования в соответствии с новой
обстановкой в мире.

В каком направлении развивается внешняя политика государств
Центральной Азии? Не секрет, что в их внешнеполитических
приоритетах существует немалый разнобой. Считается, что одни страны
ориентируются на Россию, другие тяготеют к Соединенным Штатам. Дело
в том, что 12 лет, прошедших после распада СССР, – недостаточный
срок, чтобы полностью определиться в приоритетах, выстроить
сбалансированную, согласованную систему внешних связей. На внешнюю
политику центральноазиатских государств действуют внутренние и
внешние силы разновекторной направленности. И все же главное
влияние оказывают на нее глубинные факторы, связанные с историей
региона, менталитетом народов, особенностями их культуры,
национальными традициями и обычаями, сложившимися вековыми
межнациональными связями и т. д. На первое место я без колебаний
поставил бы российский фактор. Географическое соседство с Россией
сыграло определяющую роль в исторической судьбе народов Центральной
Азии.

Существуют полярные точки зрения на роль России в
центральноазиатской истории. Негатив усматривают главным образом в
колониальной политике России ХIХ века. Однако я уверен, что
альтернативы в тот период не было. Объединиться в единое
государство мы не могли. Даже попытки к объединению привели бы к
таким междоусобицам и конфликтам, в огне которых мы сгорели бы все
вместе. Хорошего колониализма в истории никогда не было и не могло
быть. Но российский колониализм был намного либеральней, чем его
классический тип, надолго закрепившийся в Африке и Азии.

Не могу не отметить с благодарностью особую роль России в
исторической судьбе киргизского народа, в частности, в первые годы
советской власти. Киргизская автономная область, преобразованная
позже в АССР, была включена тогда в состав РСФСР, что предотвратило
этническое поглощение киргизов другими народами, проживавшими в
республиках Туркестана, и в конечном счете вывело их на
самостоятельное, суверенное развитие.

Здравомыслящие люди в Центральной Азии, не отягощенные
националистическими предрассудками, осознаюЂт позитивную роль
России в развитии региона. Для Центральной Азии советская эпоха
была поистине эпохой ренессанса в сфере здравоохранения, культуры,
образования и науки.

С Россией нас связывают взаимные симпатии, которые, укоренившись
в прошлом, передаются по эстафете новым поколениям. Именно
благодаря России мир узнал центральноазиатские культуры, а регион
сохранил национальное многоцветье. Сохраняется тяга к русскому
языку и российской культуре при более чем сдержанном отношении к
западной культуре. Москва остается центром культурного притяжения
для центральноазиатских народов.

В основном сходны по характеру процессы политических и
демократических преобразований в постсоветских странах. Выстроенные
в свое время по общему плану, экономические уклады России и
Центральной Азии взаимосвязаны и дополняют друг друга. В случае
удвоения российского ВВП, о чем говорил президент Путин, Россия
превратится в локомотив для центральноазиатских экономик. Запад
никогда не будет играть для нас эту роль. Он скорее нуждается в
нашем сырье, чем в наших готовых товарах; российский же рынок
открыт для нас в намного большей степени. Как сообщалось в печати,
президент Узбекистана Ислам Каримов после августовской встречи в
Самарканде с президентом России Владимиром Путиным  заявил: «У
нас была некая эйфория, когда мы обращали внимание на далекие
страны, которые якобы должны были заполнить вакуум после распада
СССР. Мы убеждаемся в том, что допустили много ошибок из-за этой
эйфории».

Благоприятны перспективы наших отношений с Россией в свете
популярного ныне цивилизационного подхода. Исходя из идей Арнольда
Тойнби об исторических судьбах цивилизаций, можно считать, что
ислам и православие в условиях Центральной Азии сосуществуют в
рамках гармоничного симбиоза, в котором проявляются черты, присущие
мегацивилизации. Ее можно было бы назвать евразийской. Подобного
межцивилизационного взаимопонимания нет ни в одной части мира.

И главное: мы расположены на одной и той же части огромного
евразийского материка и как соседи одинаково заинтересованы в общем
благополучном будущем. Свидетельств взаимного сближения
центральноазиатских государств и России становится все больше. Это
и Организация Договора о коллективной безопасности, и Шанхайская
организация сотрудничества, и система межгосударственных договоров
и соглашений. Уверен, что тенденция в сторону сближения с Россией
будет нарастать.

Можно спросить, не слишком ли радужными представляются мне
перспективы развития отношений стран Центрально-Азиатского региона
с Россией? Нет. Нельзя жить только сегодняшним и завтрашним днем.
Правители приходят и уходят. Бушуют и будут бушевать политические
страсти. Все это – преходящие явления. Остаются народы – хранители
извечных исторических ценностей и традиций. Остаются
геополитические факторы, а также сама география. Ведь Россия не
случайно пришла в свое время в Центральную Азию. Путь тернист, но и
на новом витке истории Центральная Азия подойдет к особым
отношениям с Россией. Без тесного сотрудничества с этим давним и
проверенным соседом у нее просто нет будущего. Однако движение это
должно быть встречным. Только в таком случае – и это проверено
многовековой практикой – можно достичь максимального эффекта.

Насколько Россия и страны региона будут свободны в выстраивании
своих взаимоотношений, в немалой степени зависит от политики Китая
и Соединенных Штатов. Опыт последнего десятилетия убедил нас, что
Китай является нашим добрым соседом, нацеленным на всестороннее
сотрудничество. Успешно, хотя и не без трудностей, возникших в том
числе из-за наших внутренних проблем, удалось решить вопросы
пограничного размежевания с Китаем, оставшиеся от царских и
советских времен. Как мне кажется, усиление российского влияния в
регионе особенно не беспокоит Китай. В Пекине хорошо понимают, что
присутствие России в Центральной Азии обусловлено естественным
ходом истории.

Сложнее обстоит дело с Соединенными Штатами, которые включают
Центральную Азию в сферу своих стратегических интересов. В условиях
новых угроз, связанных с международным терроризмом, религиозным
экстремизмом, наркотрафиком и другими глобальными вызовами,
внимание американских политиков к Центральной Азии возрастает.
Практическим подтверждением тому стал приход США в регион в связи
с  антитеррористической операцией в Афганистане. Многие
полагают, что американская политика в регионе направлена на
вытеснение из него России. По этой причине нынешнее военное
присутствие США в Центральной Азии, сроки которого зависят от
множества факторов, рассматривается преимущественно через призму
российско-американского противостояния. По моему мнению, такой
подход вряд ли оправдан.

Линия на вытеснение России из нашего региона, если таковая у США
вообще существует, была бы недальновидной и не учитывала бы
существующих реалий. Особые отношения связывают Киргизию с Россией
отнюдь не потому, что Россия находится близко, а Америка – далеко.
Просто история – мудрый советчик, и мы прислушиваемся к ее
голосу.

 Здравомыслящие американские политики не могут не понимать,
что стремление США к военно-политическому закреплению в регионе, к
созданию плацдарма, находящегося между «российским молотом» и
«китайской наковальней», представляло бы немалый риск. Подобные
устремления не встречают широкой поддержки в большинстве стран
Центральной Азии. Стратегические интересы США в регионе могут
быть  реализованы иными, исключающими конфронтацию
способами.

 У Китая и США и так хватает двусторонних проблем, и новый,
центральноазиатский, очаг противостояния не пойдет им на пользу. В
этих условиях шансы на укрепление политических позиций России в
регионе намного возрастают. Так что упомянутое выше уравнение,
относящееся к системе «трех тел», в Центральной Азии, как мне
кажется, имеет и такое решение, при котором предпочтительные
позиции получает Россия. Есть еще одно важное обстоятельство. Как
высказался известный американский эксперт по азиатским проблемам
Раджан Менон, «маловероятно, чтобы Соединенные Штаты взяли на себя
ответственность за безопасность Центральной Азии».

Не исключено, что по мере укрепления российско-американских
отношений Вашингтон согласится с тем, что Москва имеет неоспоримое
право на вхождение Центральной Азии в зону ее интересов. В этом
случае «центральноазиатский мандат России» был бы признан
международным сообществом. При всех условиях роль России в
Центральной Азии будет в перспективе повышаться. Любые планы по
выдавливанию России из региона заранее обречены на провал.

Особый характер киргизско-российских отношений состоит в том,
что они оказывают немалое влияние на внешнюю политику других стран
региона. Наши двусторонние отношения представляют собой своего рода
позитивный образец. Они основаны на базовом договоре о дружбе и
сотрудничестве, но главное – на подписанной в июле 2000 года
Декларации о вечной дружбе, союзничестве и партнерстве. Подобных
документов Россия с другими странами не подписывала. В декабре
2002-го во время визита Владимира Путина в Бишкек мы заключили
Соглашение о сотрудничестве в области безопасности. 23 октября 2003
года президент Путин торжественно открыл авиационную базу в
киргизском Канте, которая предназначена для обеспечения
деятельности коллективных сил быстрого развертывания, созданных в
рамках Организации Договора о коллективной безопасности. По
существу, мы ведем линию на превращение Киргизии в опорную
политическую базу России в Центральной Азии. Это показывает, до
какого уровня мы готовы поднимать киргизско-российские
отношения.

Со стороны некоторых российских политических деятелей и средств
массовой информации между тем время от времени раздаются голоса,
критикующие политику Киргизии в отношении США. Утверждается, будто
киргизско-американские связи идут вразрез с российскими интересами.
В ответ на критику мне хотелось бы сформулировать концепцию
доктринального характера, на основе которой можно было бы
определить степень свободы для стран, связанных союзническими
отношениями, – своего рода «коридор возможностей» в выстраивании их
отношений с третьими странами. Идея такова: государства – партнеры
по военно-политическим союзам, не нанося ущерба интересам своих
союзников и выполнению взятых в рамках союзов обязательств, вправе
устанавливать и налаживать такие отношения с третьими странами,
которые по своему характеру сходны с отношениями других входящих в
соответствующие союзы государств с этими третьими странами.

Таким образом, главенствующим должен быть принцип «и-и», а не
принцип «или-или». Подобной линии Киргизия придерживается, в
частности, в отношениях и с Россией, и с Соединенными Штатами. С
политической и практической точек зрения этот подход, основанный на
демократических принципах, полностью оправдан, тем более в
условиях, когда Москва и Вашингтон неуклонно ведут линию на
укрепление дружественных отношений стратегического партнерства.

Итак, куда же идет Центральная Азия? Готов вновь и вновь
утверждать: на избранном пути маяком для региона должна служить
Россия. «Россия дана нам Богом и историей», – написал я в своей
книге «Памятное десятилетие». На том и стою.

Азия: ресурсы | Национальное географическое общество

Азия — крупнейший из континентов мира, занимающий примерно 30 процентов площади суши Земли. Это также самый густонаселенный континент в мире, на котором проживает около 60 процентов от общей численности населения.

Азия составляет восточную часть Евразийского суперконтинента; Европа занимает западную часть. Граница между двумя континентами обсуждается. Однако большинство географов определяют западную границу Азии как непрямую линию, проходящую через Уральские горы, Кавказские горы, а также Каспийское и Черное моря.Азия омывается Северным Ледовитым, Тихим и Индийским океанами.

Географический термин «Азия» первоначально использовался древними греками для описания цивилизаций к востоку от своей империи. Однако древние азиатские народы считали себя разнообразной и разнообразной смесью культур, а не коллективной группой. Сегодня термин «Азия» используется как культурное понятие, а классификации субрегионов описывают различные геополитические особенности континента. Эти классификации включают Западную Азию, Центральную Азию, Южную Азию, Восточную Азию, Юго-Восточную Азию и Северную Азию.

Сегодня Азия является домом для граждан Афганистана, Армении, Азербайджана, Бахрейна, Бангладеш, Бутана, Брунея, Камбоджи, Китая, Грузии, Индии, Индонезии, Ирана, Ирака, Израиля, Японии, Иордании, Казахстана, Кувейта, Кыргызстана. , Лаос, Ливан, Малайзия, Мальдивы, Монголия, Мьянма (Бирма), Непал, Северная Корея, Оман, Пакистан, Филиппины, Катар, Россия, Саудовская Аравия, Сингапур, Южная Корея, Шри-Ланка, Сирия, Таджикистан, Таиланд, Тимор- Лешти (Восточный Тимор), Турция, Туркменистан, Объединенные Арабские Эмираты, Узбекистан, Вьетнам и Йемен.

Физическая география, окружающая среда и ресурсы Азии, а также человеческая география могут рассматриваться отдельно.

Доля Азии на мировых рынках резко выросла за последние полвека. Сегодня азиатские страны входят в число ведущих производителей многих сельскохозяйственных, лесных, рыболовных, горнодобывающих и промышленных товаров. Это увеличение производства принесло континенту как огромное богатство, так и негативное воздействие на окружающую среду.

Климат и сельское хозяйство

Обширная территория Азии допускает изменчивый и экстремальный климат.Здесь одни из самых холодных, жарких, влажных и засушливых мест на Земле. В то время как на континенте существует множество различных климатов, климат в Азии можно в целом разделить на три зоны: север / центральную, юго-западную и юго-восточную.

Северная / центральная зона континента подвержена влиянию холодных и сухих арктических ветров, особенно в Сибирском регионе России. Более жесткие зерна, такие как ячмень, гречиха, просо, овес и пшеница, выращиваются в центральных и южных районах этой зоны, где постоянные морозы препятствуют росту растений.В этой зоне очень важно животноводство. В Монголии, например, 75 процентов сельскохозяйственных земель выделено для выращивания домашнего скота, такого как овцы, козы и крупный рогатый скот.

Юго-западная зона — это засушливый и жаркий регион, который простирается от пустыни Гоби в Монголии через Пакистан, Иран и до Аравийского полуострова. В этой зоне очень мало участков с достаточным количеством влаги и осадков для выращивания сельскохозяйственных культур. Зерновые, такие как ячмень и кукуруза, являются основными орошаемыми культурами в некоторых странах. Однако отсутствие пастбищ, пригодных для выращивания зерновых, означает, что в этой зоне наиболее широко выращиваются жаростойкие овощи и фрукты. Финики, инжир, абрикосы, маслины, лук, виноград и вишня — самые важные из этих фруктов и овощей.

Юго-восточная зона сильно зависит от сезона летних муссонов. В течение этого сезона система низкого давления к югу от Гималаев привлекает влажные ветры с Индийского океана. Гималаи подталкивают эти ветры вверх, вызывая быстрое образование облаков и осадков.В результате многие районы Юго-Восточной Азии считаются самыми влажными местами на Земле, и здесь ежегодно выпадает более 254 сантиметров (100 дюймов) дождя.

Высокие температуры и уровень осадков в Юго-Восточной Азии создают идеальные условия для выращивания риса и тропических фруктов. Рис — один из важнейших сельскохозяйственных продуктов Азии и основной продукт питания на всем континенте. В 2010 году в Азии было собрано почти 570 миллионов метрических тонн (627 миллионов коротких тонн) риса, что составляет более 50 процентов от общего производства зерновых на континенте и примерно 90 процентов от общего мирового производства риса. В Азии также самый высокий уровень потребления риса, в среднем более 79 килограммов (175 фунтов) на человека в год. В результате большая часть риса в Азии остается в пределах региона, а показатели международной торговли довольно низки.

Юго-Восточная Азия также является крупным производителем тропических фруктов, таких как манго, папайя и ананас. Индия — крупнейшая страна-производитель манго в мире, на которую в 2010 году приходилось примерно 40 процентов от общего мирового производства. Основные производители ананасов в регионе — Таиланд и Филиппины.

Лесное хозяйство и рыболовство

Лесное хозяйство, управление деревьями и другой растительностью в лесах, является важной, но находящейся под угрозой отраслью в избранной группе азиатских стран. Китай, Индонезия и Малайзия составляют более половины покрытых лесами земель в Азии. Китай является крупным экспортером изделий из дерева, занимая первое место в мире по производству древесных плит, бумаги и деревянной мебели. И Индонезия, и Малайзия являются ведущими производителями тропической древесины. Эти тропические породы дерева, такие как тик, в основном используются для изготовления высококачественной мебели и полов.

За последние 10 лет Азия увеличила свой лесной покров на 30 миллионов гектаров (74 миллиона акров) для создания лесных плантаций, где деревья можно интенсивно выращивать для получения более урожайной продукции. По оценкам лесной промышленности, к 2020 году Азия будет производить примерно 45 процентов древесины из лесных плантаций. Эти плантации будут приобретать все большее значение по мере того, как естественные лесные ресурсы продолжают истощаться.

Однако внешнее и внутреннее давление угрожает лесной промышленности Азии.Быстро растущее население резко повысило спрос на лесную продукцию. Хотя большая часть лесов Азии попала под охрану окружающей среды, мягкое законодательство и правоприменительные меры позволили процветать незаконным рубкам и контрабанде древесины. Это особенно верно в Юго-Восточной Азии, где водятся ценные виды. В результате в азиатских странах одни из самых высоких темпов обезлесения в мире.

Азия представляет собой самый важный регион в мире по производству рыболовства и аквакультуры.Аквакультура — это выращивание рыбы и других водных животных в контролируемой среде. В 2008 году на морские рыболовные районы Азии приходилось примерно 50 процентов мирового улова рыбы. Шесть из 10 крупнейших мировых производителей рыбы находятся в Азии: Китае, Индонезии, Японии, Индии, Филиппинах и Мьянме (Бирма). В 2008 году Азия также произвела около 90 процентов мировой рыбы, выращиваемой в аквакультуре.

Морепродукты чрезвычайно важны для образа жизни многих азиатских народов. Согласно недавнему исследованию Национального географического общества, Китай и Япония являются ведущими потребителями морепродуктов в мире с потреблением примерно 694 млн 582 млн метрических тонн (765 млн 641 млн тонн) в год.Подчеркивая, что каждый вид рыб по-разному влияет на морскую среду, в исследовании измерялся «отпечаток морепродуктов» каждой страны на основе количества и типов потребляемой рыбы. В то время как Япония ест более крупную рыбу более высокого качества, большая часть населения Китая потребляет более мелкую рыбу гораздо чаще. Это связано с тем, что Китай, как и многие страны Юго-Восточной Азии, переживает быстрое увеличение численности среднего класса. Больше людей могут позволить себе дорогую еду.

Горное дело и бурение

Добывающая деятельность является важной частью экономики многих азиатских стран.Китай, Индия, Россия и Индонезия — самые продуктивные горнодобывающие страны континента. Эти страны добывают многие из тех же полезных ископаемых.

Китай — крупнейший в мире производитель алюминия, золота, олова и угля. Индия также является крупным производителем алюминия и железной руды, а также других полезных ископаемых, таких как барит (используется в буровых растворах), хром (используется в производстве стали и красителях) и марганец (используется в производстве стали). Россия является крупным производителем угля, вольфрама (используется в производстве стали), алмазов, чугуна и стали.Индонезия — крупный производитель угля, золота, меди и олова.

Страны Аравийского полуострова обладают крупнейшими в мире месторождениями нефти и природного газа. Эти ископаемые виды топлива используются для производства энергии и топлива, что делает регион одним из самых важных в мировой экономике. Нефть, которую можно найти на Аравийском полуострове и на Ближнем Востоке, самого высокого качества: легкая сладкая нефть. Легкая малосернистая нефть используется для производства бензина, керосина и дизельного топлива. Он пользуется постоянным спросом во всем развитом мире.

В 2010 году Саудовская Аравия была крупнейшим в мире производителем жидких углеводородов, производя 10,07 миллиона баррелей жидкого топлива каждый день. (Один баррель нефти составляет 159 литров, или 42 галлона.) Он также обладает крупнейшими в мире запасами нефти — примерно 250 миллиардов баррелей. Экономика Саудовской Аравии сильно зависит от экспорта нефти, который составляет от 80 до 90 процентов общих доходов страны. На Саудовскую Аравию, Иран и Объединенные Арабские Эмираты в 2010 году приходилось примерно 57 процентов мирового производства жидкого топлива.

Еще одним крупным игроком на рынке жидкого топлива в Азии является Россия. У России есть запасы нефти в Сибири и огромные запасы природного газа по всей Арктике. Россия — крупнейший в мире производитель природного газа и крупнейший поставщик природного газа в Европу. Россия не ведет агрессивных буровых работ в Северном Ледовитом океане, но инженеры говорят, что в этом районе находятся миллионы баррелей нефти и газа.

Искусственная среда

В Азии находятся одни из самых густонаселенных и быстрорастущих городов мира.Шанхай, Китай, и Мумбаи, Индия, — крупнейшие города мира. Они также являются одними из самых густонаселенных. Другие города, такие как Дакка, Бангладеш, и Дели, Индия, быстро растут.

Всплеск экономических инвестиций, в основном финансируемых нефтяной, технологической и фармацевтической отраслями, привел к развитию средних городов в важные мегаполисы. Два городских района, которые демонстрируют это, — Хайдарабад, Индия, и Дубай, Объединенные Арабские Эмираты.

Хайдарабад, Индия, столица штата Андхра-Прадеш, имеет население более 5 миллионов человек.Город, получивший название «Киберабад», превратился в один из крупнейших мировых центров информационных технологий, биотехнологий и фармацевтического производства. Хайдарабад активно продвигает свою квалифицированную рабочую силу и дешевые инвестиционные возможности. Фактически, в 1998 году город открыл поселок, известный как HITEC City, чтобы привлечь международные ИТ-компании. Сегодня в HITEC размещаются офисы ряда национальных и международных ИТ-компаний, включая Oracle Corporation, General Electric и Microsoft.Крупнейший научно-исследовательский центр Microsoft за пределами США находится в комплексе HITEC.

Хайдарабад также активно инвестировал в фармацевтическую и биотехнологическую промышленность. Биотехнология — это манипулирование живыми существами для производства полезных продуктов, например изменение генетического материала для создания лекарств. Как и HITEC City, Genome Valley в Хайдарабаде представляет собой большой кампус, в котором размещаются более 100 биотехнологических компаний, включая Novartis, Monsanto и Pfizer.В городе также созданы кампусы для изучения нанотехнологий и производства передовых полупроводников и солнечных технологий. Эти агрессивные инвестиции в высокотехнологичные отрасли, скорее всего, продолжат приносить доход и рабочие места в город. В результате Хайдарабад должен иметь дело с растущим населением, которое будет нуждаться в большем количестве товаров и услуг в будущем.

Дубай — один из семи эмиратов Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ). Эмират — это политическая территория, которой управляет мусульманский монарх, называемый эмиром.Население Дубая быстро выросло до 1,8 миллиона человек в 2010 году в результате интенсивного экономического роста.

Недвижимость и строительство составляют более 20 процентов экономики города. Городская инфраструктура расширяется со скоростью, не имеющей аналогов в современной истории человечества. В Дубае находится самое высокое здание в мире — Бурдж-Халифа. Башня Бурдж-Халифа составляет чуть более 828 метров (2700 футов) — почти километр в высоту. На побережье Персидского залива города находится Пальма Джумейра, искусственный остров в форме пальмы.На острове Пальма Джумейра находится 4 000 жилых участков, и он удвоил береговую линию Дубая. Транспортная инфраструктура города также быстро расширяется. Международный аэропорт города скоро станет крупнейшим аэропортом в мире. Система метро Дубая — первая сеть городских поездов на Аравийском полуострове.

Быстрый рост Дубая, теплый климат и роскошный образ жизни привлекли в город множество иностранцев. В 2009 году Дубай был 10-м самым посещаемым городом в мире. Дубай, известный как «торговая столица Ближнего Востока», насчитывает более 70 торговых центров.Дубай также называют «мировой столицей экспатов» из-за того, что в городе проживает большинство иностранцев. Более 75 процентов населения города составляют мужчины, в основном это рабочие из таких стран, как Индия и Филиппины, которые приехали работать в строительный бизнес Дубая. Плохие условия труда и жизни рабочих подвергаются критике со стороны международного сообщества, особенно в отличие от имиджа города как роскошной столицы мира.

Asia обладает множеством новейших инженерных достижений, решающих сложные инфраструктурные проблемы. Китайская плотина «Три ущелья» — крупнейшая в мире гидроэлектростанция. Плотина имеет высоту 185 метров (607 футов) и тянется на 2335 метров (7660 футов) через реку Янцзы. Он обеспечивает миллионы домов, предприятий, больниц и школ безопасным и доступным электричеством.

Однако масштабный проект оказал разрушительное воздействие на людей и окружающую среду.Плотина на реке Янцзы создала водохранилище, которое затопило 632 квадратных километра (244 квадратных мили), уничтожив сотни городов и деревень и переместив более 1,2 миллиона человек. Он затопил сотни фабрик, шахт и свалок, позволив промышленным загрязнителям и мусору попасть в резервуар. Водохранилище также угрожает среде обитания птиц, рыб и других популяций диких животных.

Нефтеперерабатывающий завод Джамнагар в Гуджарате, Индия, является крупнейшим в мире нефтеперерабатывающим заводом.Нефтеперерабатывающий завод — это завод, на котором сырая нефть перерабатывается и перерабатывается в полезные продукты, такие как бензин, керосин и дизельное топливо. Джамнагар, называемый «мировой столицей нефтепереработки», имеет мощность переработки 1,24 миллиона баррелей нефти в день. Завод занимает площадь больше, чем город Лондон, Англия.

Японская сеть поездов Синкансэн — одна из самых быстрых высокоскоростных железнодорожных линий в мире. Так называемые «сверхскоростные поезда» могут развивать скорость до 300 километров в час (186 миль в час).Синкансэн связывает большинство крупных городов на островах Хонсю и Кюсю. Линия Токайдо, соединяющая Токио и Осаку, является самой загруженной высокоскоростной железнодорожной линией в мире. С момента прокладки железнодорожных линий в середине 1960-х годов по ней было перевезено около 5 миллиардов человек.

Космодром Байконур — первый и самый большой космодром в мире. Учреждение открылось в конце 1950-х годов, когда степи Средней Азии входили в состав Советского Союза. Первый в мире искусственный спутник Земли, Спутник 1 , был запущен с Байконура в 1957 году, а первый космический аппарат, выведший человека на орбиту ( Восток 1 , на борту которого находился советский пилот Юрий Гагарин) был запущен в 1961 году.Сегодня космодром Байконур находится на юге Казахстана, хотя он арендуется и обслуживается Россией. Ультрасовременный комплекс позволяет запускать как пилотируемые, так и беспилотные космические корабли и имеет жизненно важное значение для поддержки и технического обслуживания Международной космической станции (МКС).

Азия: физическая география | Национальное географическое общество

Азия — крупнейший из континентов мира, занимающий примерно 30 процентов площади суши Земли. Это также самый густонаселенный континент в мире, на котором проживает около 60 процентов от общей численности населения.

Азия составляет восточную часть Евразийского суперконтинента; Европа занимает западную часть. Граница между двумя континентами обсуждается. Однако большинство географов определяют западную границу Азии как непрямую линию, проходящую через Уральские горы, Кавказские горы, а также Каспийское и Черное моря. Азия граничит с Северным Ледовитым, Тихим и Индийским океанами.

Физическая география, окружающая среда и ресурсы Азии, а также человеческая география могут рассматриваться отдельно.

Азию можно разделить на пять основных физических регионов: горные системы; плато; равнины, степи и пустыни; пресноводная среда; и морская среда.

Горные системы

Горы Гималаев простираются примерно на 2 500 километров (1 550 миль), отделяя Индийский субконтинент от остальной части Азии. Индийский субконтинент, когда-то связанный с Африкой, столкнулся с Евразийским континентом около 50–55 миллионов лет назад, образуя Гималаи.Индийский субконтинент все еще обрушивается на север, в Азию, а Гималаи ежегодно растут примерно на 5 сантиметров (2 дюйма).

Гималаи покрывают более 612 000 квадратных километров (236 000 квадратных миль), проходят через северные штаты Индии и составляют большую часть территории Непала и Бутана. Гималаи настолько огромны, что состоят из трех разных горных поясов. Самый северный пояс, известный как Великие Гималаи, имеет самую высокую среднюю высоту 6096 метров (20 000 футов).В поясе находятся девять самых высоких пиков в мире, все они достигают более 7925 метров (26000 футов) в высоту. Этот пояс включает самую высокую горную вершину в мире, гору Эверест, высота которой составляет 8850 метров (29 035 футов).

Горная система Тянь-Шаня простирается примерно на 2400 километров (1500 миль), пересекая границу между Кыргызстаном и Китаем. Название Тянь-Шань в переводе с китайского означает «Небесные горы». Две самые высокие вершины Тянь-Шаня — пик Победы, высота которого составляет 7 439 метров (24 406 футов), и пик Хан Тангири, высота которого составляет 6 995 метров (22 949 футов).Тянь-Шань также имеет более 10 100 квадратных километров (3900 квадратных миль) ледников. Самый большой ледник — это ледник Энильчек, его длина составляет около 60 километров (37 миль).

Уральские горы простираются примерно на 2 500 километров (1 550 миль) по непрямой линии с севера на юг от России до Казахстана. Уральские горы — одни из старейших в мире, им от 250 до 300 миллионов лет. За миллионы лет эрозии горы значительно опустились, и сегодня их средняя высота составляет от 914 до 1220 метров (от 3000 до 4000 футов).Самая высокая вершина — гора Народная, ее высота составляет 1895 метров (6217 футов).

Плато

Азия является домом для многих плато, областей с относительно ровной возвышенностью. Иранское плато охватывает более 3,6 миллиона квадратных километров (1,4 миллиона квадратных миль), охватывая большую часть Ирана, Афганистана и Пакистана. Плато не равномерно плоское, но содержит несколько высоких гор и низких речных бассейнов. Самая высокая горная вершина — Дамаванд, высотой 5610 метров (18 410 футов). На плато также есть две большие пустыни: Даште-Кавир и Даште-Лут.

Плато Декан составляет большую часть южной части Индии. Средняя высота плато составляет около 600 метров (2000 футов). Он ограничен тремя горными хребтами: хребтом Сатпура на севере, а также Восточными и Западными Гатами с обеих сторон. Плато и его основные водные пути — реки Годавари и Кришна — полого спускаются к Восточным Гатам и Бенгальскому заливу.

Тибетское плато обычно считается самой большой и самой высокой территорией, когда-либо существовавшей в истории Земли.Плато, известное как «Крыша мира», занимает площадь примерно в два раза меньше территории Соединенных Штатов и в среднем составляет более 5 000 метров (16 400 футов) над уровнем моря. Тибетское плато чрезвычайно важно для круговорота воды в мире из-за огромного количества ледников. Эти ледники содержат самый большой объем льда за пределами полюсов. Лед и снег этих ледников питают крупнейшие реки Азии. Примерно 2 миллиарда человек зависят от рек, питаемых ледниками плато.

Равнины, степи и пустыни

Западно-Сибирская равнина, расположенная в центральной части России, считается одной из крупнейших сплошных равнин в мире. Она простирается с севера на юг примерно на 2400 километров (1500 миль) и с запада на восток примерно на 1900 километров (1200 миль). Равнина, более 50 процентов площади которой находится на высоте менее 100 метров (330 футов) над уровнем моря, содержит одни из крупнейших в мире болот и пойменных рек.

В Центральной Азии преобладают степные ландшафты, большая площадь плоских безлесных лугов.Монголию можно разделить на разные степные зоны: горно-лесостепь, засушливую степь и пустынную степь. Эти зоны переходят от горного региона страны на севере к пустыне Гоби на южной границе с Китаем.

Пустыня Руб-эль-Хали, считающаяся самым большим песчаным морем в мире, занимает территорию больше Франции, включая Саудовскую Аравию, Оман, Объединенные Арабские Эмираты и Йемен. В нем примерно вдвое меньше песка, чем в пустыне Сахара в Африке, хотя он в 15 раз меньше по размеру.Пустыня известна как Пустой квартал, потому что она практически негостеприимна для людей, за исключением бедуинских племен, которые живут на ее окраинах.

Пресная вода

Озеро Байкал, расположенное на юге России, является самым глубоким озером в мире, его глубина составляет 1 620 метров (5 315 футов). В озере содержится 20 процентов незамерзшей пресной воды в мире, что делает его крупнейшим водоемом на Земле. Это также самое старое озеро в мире, которому 25 миллионов лет.

Янцзы — самая длинная река в Азии и третья по длине река в мире (после Амазонки в Южной Америке и Нила в Африке).Достигая 6300 километров (3915 миль) в длину, Янцзы движется на восток от ледников Тибетского плато до устья реки в Восточно-Китайском море. Янцзы считается источником жизненной силы Китая. Он осушает одну пятую суши страны, здесь проживает треть ее населения и вносит большой вклад в экономику Китая.

Реки Тигр и Евфрат берут начало в высокогорьях восточной Турции и протекают через Сирию и Ирак, впадая в город Курна в Ираке, а затем впадают в Персидский залив.Земля между двумя реками, известная как Месопотамия, была центром самых ранних цивилизаций, включая Шумер и Аккадскую империю. Сегодня система рек Тигр-Евфрат находится под угрозой из-за увеличения сельскохозяйственного и промышленного использования. Эти нагрузки вызвали опустынивание и увеличение содержания солей в почве, серьезно повредив местную среду обитания водоразделов.

Соленая вода

Персидский залив имеет площадь более 234 000 квадратных километров (90 000 квадратных миль).Граничит с Ираном, Оманом, Объединенными Арабскими Эмиратами, Саудовской Аравией, Катаром, Бахрейном, Кувейтом и Ираком. Залив подвержен высокой скорости испарения, что делает его мелким и очень соленым. Морское дно под Персидским заливом содержит около 50 процентов мировых запасов нефти. Страны, граничащие с Персидским заливом, вовлечены в ряд споров по поводу этого богатого ресурса.

Охотское море занимает 1,5 миллиона квадратных километров (611 000 квадратных миль) между материковой частью России и полуостровом Камчатка.С октября по март море в значительной степени замерзает. Большие льдины делают зимнюю навигацию практически невозможной.

Бенгальский залив — самый большой залив в мире, он занимает площадь почти 2,2 миллиона квадратных километров (839 000 квадратных миль) и граничит с Бангладеш, Индией, Шри-Ланкой и Бирмой. Многие крупные реки, в том числе Ганг и Брахмапутра, впадают в залив. Соленые водно-болотные угодья, образованные рекой Ганг-Брахмапутра в Бенгальском заливе, являются самой большой дельтой в мире.

Наземная флора и фауна

Ботаники называют Китай «матерью садов».«Здесь больше видов цветущих растений, чем в Северной и Южной Америке вместе взятых. Поскольку в Китае так разнообразны ландшафты, от засушливой пустыни Гоби до тропических дождевых лесов провинции Юньнань, многие цветы могут адаптироваться к климату по всему миру. Многие знакомые цветы, от роз до пионов, скорее всего, происходят из северного Китая. Китай — вероятное происхождение таких фруктовых деревьев, как персики и апельсины. Китай также является родиной утреннего красного дерева, единственного красного дерева за пределами Северной Америки.

Разнообразный физический и культурный ландшафт Азии продиктовал способ приручения животных.В Гималаях общины используют яков как вьючных животных. Яки — крупные животные, относящиеся к крупному рогатому скоту, но с толстой шерстью и способные выживать в бедных кислородом горах. Яки используются не только для транспортировки и тяги плугов, но их шубка является источником теплого, выносливого волокна. Из молока яка делают масло и сыр.

В монгольской степи двугорбый двугорбый верблюд — традиционный вьючный зверь. Бактрийские верблюды в дикой природе находятся под угрозой исчезновения.В горбах верблюда хранится жир, богатый питательными веществами, который животное может использовать во время засухи, жары или мороза. Его размер и способность адаптироваться к трудностям делают его идеальным вьючным животным. Бактрианы действительно могут обогнать лошадей на большие расстояния. Эти верблюды были традиционными животными, которых использовали в караванах на Шелковом пути, легендарном торговом пути, соединяющем Восточную Азию с Индией и Ближним Востоком.

Водная флора и фауна

Пресноводные и морские среды обитания Азии предлагают невероятное биоразнообразие.

Возраст и изолированность озера Байкал делают его уникальным биологическим объектом. Водная жизнь могла развиваться в течение миллионов лет относительно безмятежно, создавая богатое разнообразие флоры и фауны. Озеро известно как «Галапагосские острова России» из-за его важности для изучения эволюционной науки. Здесь обитает 1340 видов животных и 570 видов растений.

Сотни видов озера Байкал являются эндемиками, то есть больше нигде на Земле они не встречаются. Например, байкальская нерпа — один из немногих пресноводных тюленей в мире.Байкальская нерпа питается в основном байкальской масличной рыбой и омулем. Обе рыбы похожи на лосося и служат промыслом для сообществ на озере.

Бенгальский залив в Индийском океане — одна из крупнейших в мире тропических морских экосистем. В заливе обитают десятки морских млекопитающих, включая афалин, дельфинов-спиннеров, пятнистых дельфинов и китов Брайда. Залив также поддерживает здоровый промысел тунца, гнезда и марлина.

Некоторые из самых разнообразных организмов в заливе обитают вдоль его берегов и водно-болотных угодий.Многие заповедники дикой природы в заливе и вокруг него стремятся защитить его биологическое разнообразие.

Сундарбанс — это заболоченная территория, которая образуется в дельте рек Ганг и Брахамапутра. Сундарбанс — это огромный мангровый лес. Мангровые деревья — выносливые деревья, способные противостоять мощным соленым приливам Бенгальского залива, а также пресноводным потокам из Ганга и Брахамапутры. Помимо мангровых зарослей, Сундарбанс засажен пальмами и болотными травами.

Болотистые джунгли Сундарбана поддерживают богатое сообщество животных.Сотни видов рыб, креветок, крабов и улиток живут в открытой корневой системе мангровых деревьев. В Сундарбансе обитает более 200 видов водных и болотных птиц. Эти маленькие животные являются частью пищевой сети, в которую входят кабаны, макаки, ​​вараны и здоровая популяция бенгальских тигров.

Знакомство с Юго-Восточной Азией | Азиатское общество

Барбара Уотсон Андайя

Юго-Восточная Азия состоит из одиннадцати стран, простирающихся от восточной Индии до Китая, и обычно делится на «материковую» и «островную» зоны.Материк (Бирма, Таиланд, Лаос, Камбоджа и Вьетнам) на самом деле является продолжением азиатского континента. Мусульман можно найти во всех странах материковой части, но наиболее значительные группы населения находятся в южном Таиланде и западной Бирме (Аракан). Люди Чамы в центральном Вьетнаме и Камбодже также являются мусульманами.

Остров или морская Юго-Восточная Азия включает Малайзию, Сингапур, Индонезию, Филиппины, Бруней и новое государство Восточный Тимор (ранее входившее в состав Индонезии). Ислам — государственная религия в Малайзии и Брунее.Хотя 85 процентов населения Индонезии, насчитывающего более 234 миллионов человек, являются мусульманами, что больше, чем в любой другой стране мира, ислам не является официальной государственной религией. Мусульмане составляют меньшинство в Сингапуре и на юге Филиппин.

География, окружающая среда и культурные зоны

Практически вся Юго-Восточная Азия расположена между тропиками, поэтому во всем регионе есть общие черты в климате, а также в жизни растений и животных. Температура обычно теплая, хотя в высокогорных районах прохладнее.Многие продукты из морепродуктов и джунглей уникальны для этого региона и поэтому в древние времена были очень востребованы международными торговцами. Например, несколько небольших островов в восточной Индонезии когда-то были единственным в мире источником гвоздики, мускатного ореха и булавы. Весь регион подвержен влиянию муссонных ветров, которые регулярно дуют с северо-запада, а затем меняют направление на юго-восток. Эти ветровые системы приносят довольно предсказуемые сезоны дождей, и до того, как были изобретены пароходы, эти ветровые системы также позволяли торговцам из-за пределов региона приходить и уходить через регулярные промежутки времени.Благодаря этому надежному ветру Юго-Восточная Азия стала местом встречи торговли между Индией и Китаем, двумя великими рынками ранней Азии.

Существуют некоторые различия в физической среде материковой и островной Юго-Восточной Азии. Первая особенность материковой географии — длинные реки, берущие начало в высокогорьях, отделяющих Юго-Восточную Азию от Китая и северо-западной Индии. Вторая особенность — обширные равнины, разделенные лесными холмами и горными хребтами.Эти плодородные равнины очень подходят для этнических групп, выращивающих рис, таких как тайцы, бирманцы и вьетнамцы, которые развили оседлые культуры, которые в конечном итоге стали основой современных государств. Горные районы были заняты племенными группами, которые проявляли свое чувство идентичности через отличительные стили в одежде, украшениях и прическах. Третья особенность материковой части Юго-Восточной Азии — протяженная береговая линия. Несмотря на сильную аграрную базу, сообщества, которые развивались в этих регионах, также были частью морской торговой сети, которая связала Юго-Восточную Азию с Индией и Китаем.

Острова приморской Юго-Восточной Азии могут варьироваться от очень больших (например, Борнео, Суматра, Ява, Лусон) до крошечных точек на карте (считается, что Индонезия состоит из 17 000 островов). Поскольку внутренняя часть этих островов была покрыта джунглями и часто изрезана высокогорьями, путешествие по суше никогда не было легким. Жителям Юго-Восточной Азии было легче перемещаться на лодке между разными районами, и часто говорят, что земля разделяется, а море объединяется. Океаны, соединяющие побережья и соседние острова, создавали меньшие зоны, где люди говорили на схожих языках и подвергались одинаковым религиозным и культурным влияниям.Современные границы, созданные колониальными державами, например, между Малайзией и Индонезией, не отражают логических культурных разделений.

Вторая особенность приморской Юго-Восточной Азии — это сами моря. За исключением нескольких глубоких подводных желобов, океаны мелкие, а это значит, что они довольно теплые и не очень соленые. Это идеальная среда для рыб, кораллов, водорослей и других продуктов. Хотя море в некоторых районах неспокойное, регион в целом, за исключением Филиппин, обычно свободен от ураганов и тайфунов.Однако здесь много действующих вулканов, и островной мир очень уязвим для землетрясений.

---

Образ жизни, средства к существованию и средства к существованию

Отличительной чертой Юго-Восточной Азии является ее культурное разнообразие. Из шести тысяч языков, на которых сегодня говорят в мире, около тысячи находятся в Юго-Восточной Азии. Археологические свидетельства датируют человечество в Юго-Восточной Азии примерно миллион лет назад, но миграция в этот регион также имеет долгую историю.В древности племенные группы из южного Китая перемещались во внутренние районы материка через протяженные речные системы. Лингвистически материк делится на три важных семейства: австро-азиатские (такие как камбоджийские и вьетнамские), тайские (такие как тайский и лаосский) и тибето-бирманские (включая горные языки, а также бирманский). Языки, принадлежащие к этим семействам, также можно найти в северо-восточной Индии и юго-западном Китае.

Около четырех тысяч лет назад люди, говорящие на языках, принадлежащих к австронезийской семье (происходящей из южного Китая и Тайваня), начали просачиваться на острова Юго-Восточной Азии.На Филиппинах и на Малайско-Индонезийском архипелаге эта миграция вытеснила или поглотила коренных жителей, которые, возможно, были связаны с группами в Австралии и Новой Гвинее. Почти все языки, на которых сегодня говорят в островной Юго-Восточной Азии, принадлежат к австронезийской семье.

Замечательная особенность Юго-Восточной Азии — это разные способы адаптации людей к местным условиям. В досовременные времена многие группы кочевников постоянно жили в небольших лодках и были известны как оранг-лаут, или морские люди.Глубокие джунгли были домом для многочисленных маленьких бродячих групп, а внутренние племена также включали жестоких охотников за головами. На некоторых островах восточной Индонезии, где наблюдается длительный засушливый сезон, плоды лонтарской пальмы были основным продуктом питания; в других областях — саго. На плодородных планах Явы и материковой части Юго-Восточной Азии оседлые сообщества выращивали орошаемый рис; вдоль берегов, которые были менее пригодны для сельского хозяйства из-за мангровых болот, основными занятиями были рыболовство и торговля.Из-за ряда факторов — низкой численности населения, позднего появления мировых религий, отсутствия урбанизации, происхождения как по мужской, так и по женской линии — женщины в Юго-Восточной Азии обычно считаются более равными мужчинам, чем в соседних регионах, таких как Китай и другие. Индия.

Культурные изменения начали влиять на Юго-Восточную Азию около двух тысяч лет назад с двух направлений. Китайская экспансия к югу от реки Янцзы в конечном итоге привела к колонизации Вьетнама. В 1427 году китайский контроль был окончательно прекращен, но конфуцианская философия оказала длительное влияние, когда Вьетнам стал независимым.Буддизм и даосизм также достигли Вьетнама через Китай. В остальной части материковой части Юго-Восточной Азии и в западных районах Малайско-Индонезийского архипелага расширение торговли через Бенгальский залив означало, что влияние Индии было более выраженным. Эти влияния были наиболее очевидны, когда большие оседлые популяции занимались выращиванием орошаемого риса, например, северный Вьетнам, Камбоджа, Таиланд, Бирма, Ява и Бали. Правители и суды в этих областях, принявшие индуизм или формы буддизма, продвигали культуру, сочетающую импортированные идеи с аспектами местного общества.

Различия в физической среде повлияли на политические структуры, сложившиеся в Юго-Восточной Азии. Когда люди вели кочевой или полукочевой образ жизни, было трудно построить постоянную систему управления со стабильной бюрократией и надежной налоговой базой. Этот тип государства развивался только в районах с оседлым населением, таких как большие рисовые равнины на материке и на Яве. Однако даже самым могущественным из этих государств было трудно распространить свою власть на отдаленные высокогорья и острова.

---

Прибытие ислама в Юго-Восточную Азию

Исламские учения начали распространяться в Юго-Восточной Азии примерно с тринадцатого века. Ислам учит единству Бога (известного мусульманам как Аллах), который открыл свое послание через череду пророков и, наконец, через Мухаммеда (ок. 570-632 гг. Н. Э.). Основные учения ислама содержатся в Коране (Коране), откровении воли Аллаха Мухаммеду, и в хадисах, отчетах о заявлениях или действиях Мухаммеда.Есть несколько особых требований мусульманина, которые известны как «Пять столпов». Это: 1) исповедание веры. «Я свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, а Мухаммад — его пророк»; 2) молитвы пять раз в день, на рассвете, в полдень, после обеда, после захода солнца и ранним вечером; 3) пост между восходом и заходом солнца в месяце Рамадан, девятом месяце лунного года; 4) паломничество в Мекку (в современной Саудовской Аравии) или хадж, хотя бы раз в жизни, если возможно; и 5) выплата дохода в виде милостыни в дополнение к добровольным пожертвованиям.В исламе нет священников, но есть много ученых учителей, известных как улама, которые интерпретируют исламские учения в соответствии с писаниями и комментариями ученых прошлого, а также учениями четырех юридических школ, практикуемых в рамках большинства суннитских традиций. . Мусульмане-сунниты, составляющие около 85 процентов всех мусульман, признают лидерство первых четырех халифов и не приписывают какое-либо особое религиозное или политическое положение потомкам зятя Пророка Али.

После смерти Пророка Ислам продолжал расширяться. На пике своего могущества между восьмым и пятнадцатым веками объединенная мусульманская империя включала всю Северную Африку, Сицилию, Египет, Сирию, Турцию, западную Аравию и южную Испанию. С X века н.э. ислам впоследствии был принесен в Индию в тот же момент завоевания и обращения, и его доминирующее политическое положение было подтверждено, когда в шестнадцатом веке была основана династия Великих Моголов.

Хронология прихода ислама в Юго-Восточную Азию точно не известна.По крайней мере, с десятого века мусульмане были среди многих иностранцев, торгующих в Юго-Восточной Азии, а несколько человек из Юго-Восточной Азии отправились на Ближний Восток для обучения. На ранних этапах преобразования торговля, проходившая из Йемена и побережья суахили через побережье Малабара, а затем и в Бенгальский залив, также имела большое влияние, а также нарастающие связи с мусульманами в Китае и Индии. Мусульманские торговцы из западного Китая также селились в прибрежных городах на китайском побережье, и китайские мусульмане установили важные связи с общинами в центральном Вьетнаме, Борнео, южных Филиппинах и на яванском побережье.Мусульманские торговцы из различных частей Индии (например, Бенгалии, Гуджарата, Малабара) приезжали в Юго-Восточную Азию в больших количествах, и они также были средством распространения исламских идей.

В результате своего множественного происхождения ислам, достигший Юго-Восточной Азии, был очень разнообразным. Обычно правитель или вождь принимали ислам — иногда из-за желания привлечь торговцев или быть связанным с могущественными мусульманскими королевствами, такими как Мамлюкский Египет, а затем Османская Турция и Великая Индия, или из-за привлекательности мусульманского учения. .Мистический ислам (суфизм), направленный на прямой контакт с Аллахом с помощью учителя, использующего такие техники, как медитация и транс, был очень привлекательным.

Первое подтвержденное упоминание о мусульманской общине принадлежит Марко Поло, известному путешественнику, который останавливался на северной Суматре в 1292 году. Надписи и могилы с мусульманскими датами были расположены в других прибрежных районах вдоль торговых путей. Важным событием стало решение правителя Малакки, на западном побережье Малайского полуострова, принять ислам около 1430 года.Мелака была ключевым торговым центром, а малайский язык, на котором говорят на Малайском полуострове и восточной Суматре, использовался в качестве лингва-франка в торговых портах по всему Малайско-индонезийскому архипелагу. Малайский язык не сложно выучить, и его уже понимали многие люди на торговых путях, соединяющих островной мир. Таким образом, мусульманские учителя имели общий язык, на котором они могли передавать новые концепции посредством устных презентаций и письменных текстов. Модифицированный арабский сценарий вытеснил предыдущий малайский сценарий.Арабские слова были включены в малайский язык, особенно в отношении духовных верований, социальных практик и политической жизни.

---

Изменение во времени

Успех ислама был в первую очередь связан с процессом, который историки называют «локализацией», в ходе которого исламские учения часто адаптировались таким образом, чтобы избежать серьезных конфликтов с существующими взглядами и обычаями. Местные герои часто становились исламскими святыми, а их могилы были почитаемыми местами для поклонения. Некоторые аспекты мистического ислама напоминали доисламские верования, особенно на Яве.Культурные обычаи, такие как петушиные бои и азартные игры, продолжались, а умилостивление духа оставалось центральным в жизни большинства мусульман, несмотря на осуждение исламом политеизма. Женщины никогда не носили чадру, полностью закрывающую лицо, и обычай брать более одной жены был ограничен богатой элитой. Своды законов, основанные на исламе, обычно вносили поправки в местные обычаи.

Изменения, которые внес ислам, часто наиболее заметны в повседневной жизни людей. Свинина была запрещена для мусульман, что стало важным явлением в таких регионах, как восточная Индонезия и южные Филиппины, где она долгое время была ритуальной пищей.Мусульманина часто можно было узнать по другому стилю одежды, например, по покрытию груди у женщин. Обрезание мужчин стало важным обрядом посвящения. Мусульмане в городских центрах получили более широкий доступ к образованию, а коранические школы стали важным центром религиозной идентичности.

Реформаторские тенденции усилились в начале XIX века, когда группа, известная как ваххабиты, захватила Мекку. Ваххабиты требовали более строгого соблюдения исламских законов. Хотя их привлекательность была ограничена в Юго-Восточной Азии, некоторых людей привлекали ваххабитские стили обучения.Возросло чувство, что более строгое соблюдение исламской доктрины может помочь мусульманам противостоять растущей мощи европейцев. Мусульманские лидеры часто играли важную роль в антиколониальных движениях, особенно в Индонезии. Однако влияние модернистского исламского мышления, развившегося в Египте, привело к тому, что образованные мусульмане в Юго-Восточной Азии также начали думать о реформировании ислама как о способе ответа на вызовы Запада. Эти настроенные на реформы мусульмане часто были нетерпеливы по отношению к сельским общинам или «традиционалистам», которые придерживались старых доисламских обычаев.Европейцы в конечном итоге колонизировали всю Юго-Восточную Азию, кроме Таиланда. Малайя, Бирма, Сингапур и западное Борнео находились под властью англичан; голландцы заявили права на индонезийский архипелаг; Лаос, Камбоджа и Вьетнам были французскими колониями; Восточный Тимор принадлежал Португалии; а испанцы, а затем и американцы контролировали Филиппины.

После того, как эти страны обрели независимость после Второй мировой войны, главный вопрос для политически активных мусульман касался отношений между исламом и государством.В странах, где мусульмане составляют меньшинство (таких как Таиланд и Филиппины), эти отношения все еще вызывают напряженность. В Малайзии мусульмане составляют лишь около 55 процентов населения, и необходимо внести значительные коррективы в крупнейшую немусульманскую группу — китайцев. В Индонезии мусульмане вовлечены в постоянные дебаты о различных способах соблюдения веры, и должен ли ислам взять на себя большую роль в правительстве.

География Восточной Азии

Климат Восточной Азии похож на климат Европы и США, а также отличается от него. Он похож в том, что это умеренный климат с более холодной зимой и теплым летом. Он отличается тем, что большая часть осадков выпадает в теплые летние месяцы, а не в зимние месяцы. Такое обильное водоснабжение в теплый период роста позволяет вести интенсивное сельское хозяйство с двумя, а иногда и тремя циклами урожая в год. (Летние дожди переносятся муссонными ветрами, определяемыми сушей Центральной Азии: зимой холодный, сухой тяжелый воздух над Центральной Азией течет наружу, к морю; в летние месяцы теплый воздух над Средней Азией суша поднимается, и более прохладный влажный воздух из океана возвращается обратно, принося дожди над сушей.) [См. Раздел «Примечания» ниже] Рис, основная зерновая культура, выращиваемая в Восточной Азии, особенно подходит для теплого влажного вегетационного периода. (Рис лучше всего выращивать на затопленных полях или рисовых полях.) Поскольку рис дает гораздо более высокую урожайность с акра, чем такая культура, как пшеница, он может поддерживать гораздо большую численность населения на акр, чем пшеница. Климат, сельское хозяйство и численность населения тесно связаны в Восточной Азии, где на протяжении всей истории существовала большая плотность населения. [См. Раздел «Примечания» ниже] Отличительные географические характеристики Китая (континентальный), Японии (островной), Кореи (полуостровный) и Вьетнама (полуостровный / континентальный) повлияли на историческое развитие каждой страны. Китайская цивилизация (письменное письмо, конфуцианская мысль и буддизм, пришедшие в Китай из Индии) распространились на север на Корейский полуостров, а затем на острова Японии и на юг до нынешнего Северного Вьетнама — — налаживание диалога и обмена между четырьмя странами восточноазиатской культурной сферы.Климат всех четырех стран поддерживает выращивание влажного риса. Китайская цивилизация сначала развивалась вдоль основных речных систем Желтой реки (Хуанхэ) в восточном Китае, а также вдоль реки Янцзы (Чан Цзян), где недавние археологические открытия цивилизации Саньсиндуй на западе, где сейчас Провинция Сычуань предполагает «плюралистическое» происхождение китайской цивилизации. Население Китая и его сельскохозяйственные поселения распространились на юг на протяжении всей истории и остаются сегодня сосредоточенными в центральных и южных регионах восточного Китая, к югу от Великой стены, в районе, известном как «собственно Китай».» На западе и севере современного Китая преобладают горы, степи, плато и пустыни. В прошлом эти районы были преимущественно заселены кочевыми народами. На протяжении истории Китая кочевые народы из Приграничные районы Китая часто вторгаются в оседлую сельскохозяйственную цивилизацию «ядра» Китая, и в последние столетия китайские фермеры поселились во внутренних регионах. Япония — островная страна, состоящая из четырех основных островов и тысяч меньших ед. Главные острова находятся в ближайшей точке в 120 милях от побережья Азии. Географическая удаленность Японии от материковой части Азии упоминается как одна из причин, по которой Япония смогла так сознательно и намеренно заимствовать и адаптировать инновации других цивилизаций и создать сильную культурную самобытность. Китай, наряду с Индией, является одной из двух самых густонаселенных стран мира. Япония, Вьетнам и общая численность населения Южной и Северной Кореи входят в двадцатку самых густонаселенных стран мира… больше, чем Канада, Англия, Франция или Южная Африка. В Китае проживает примерно пятая часть населения мира, но на его долю приходится всего 7% пахотных земель в мире. Япония поддерживает свое очень большое население на территории, сопоставимой с площадью Италии или Калифорнии. Население Японии примерно вдвое меньше, чем в Соединенных Штатах; Население Китая примерно в пять раз больше, чем в США. Японские острова испытывают недостаток в большинстве природных ресурсов, необходимых для поддержки индустриальной экономики.Эти ресурсы необходимо импортировать. Корейский полуостров граничит с Китаем и Россией; это часть материковой части Азии, ближайшая к японским островам. Корейский полуостров богат природными ресурсами. Южная Корея заняла 25-е место среди стран мира по численности населения с примерно 4 00 человек в 2010 году. Северная Корея заняла 49-е место с примерно 24000000 человек в 2010 году. Если объединить население двух Корей, общая численность населения на полуострове будет примерно 73000000 человек и занимает 18-е место среди стран мира — с большим количеством людей, чем Турция, Франция или Англия. Вьетнам естественным образом разделен на северную и южную части, а разделены горами, которые достигают моря в центральной части. Как в северном, так и в южном регионах, в свою очередь, преобладает дельта реки: река Красная на севере и река Меконг на юге. Исторически сложилось так, что разные группы держали власть соответственно в северном, центральном и южном регионах Вьетнама. Вьетнам занял 13-е место среди стран мира по численности населения, с примерно 85000000 человек в 2010 году, что превышает население Германии. Примечания. Для получения дополнительной информации о климате Восточной Азии в сравнении с климатом Индии и Европы см. John K. Fairbank, Edwin O. Reischauer и Albert Craig, East Asia: Tradition and Transformation (Boston: Хоутон Миффлин). См. Также модуль AFE, посвященный ВОСТОЧНОЙ АЗИИ в ГЕОГРАФИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ [http://afe.easia.columbia.edu/geography/]

Страны Южной Азии — Библиотека международных и региональных исследований — Библиотека U of I

Ниже приведены ссылки на страны Южной Азии, представленные в Мировой книге фактов ЦРУ, онлайн-ресурсе, который предоставляет информацию по истории, людям, правительству, экономике, географии, коммуникациям, транспорту, военным и транснациональным вопросам для 267 мировых организаций.Обновленные записи в Factbook вносятся почти ежемесячно, поэтому информация очень актуальна.

Страна, не имеющая выхода к морю, расположенная в Южной и Центральной Азии, с площадью суши 652 000 км. ² , Афганистан — 41 ^-я страна по величине в мире. Двуязычие очень распространено в стране, где официальные языки — пушту и дари. Оба являются индоевропейскими языками из подсемейства иранских языков. Дари (афганский персидский) считается престижным языком и лингва-франка для межэтнического общения.Другие родные языки различных групп меньшинств включают узбекский, арабский, туркменский, белуджский, пашайский и нуристанский языки (ашкуну, камката-вири, васи-вари, трегами и калаша-ала). К второстепенным языкам также относятся памирский (шугни, мунджи, ишкашими и вахи), брахуи, хиндко и кыргызский.

Расположенный в Южной Азии, Бангладеш граничит с Индией на западе, севере и востоке, с Бирмой на юго-востоке и на юге, с видом на Бенгальский залив. Наряду с соседними индийскими штатами Западная Бенгалия и Трипура он является частью этнолингвистического региона Бенгалия.Более 98% бангладешцев говорят на бенгали как на родном языке. Официальное признание язык получил в 1952 году, когда жители Бангалдеша (бывшая Восточная Бенгалия) стали активнее добиваться своего права говорить на своем родном языке, что привело к языковому движению. В знак уважения к языковому движению и этнолингвистическим правам людей во всем мире 21 февраля 1999 года было объявлено Международным днем ​​родного языка.

Помимо бенгали, английский также используется в качестве второго языка среди среднего и высшего классов и широко используется в системе высшего образования и юриспруденции.

Подобно Афганистану, Бутан также не имеет выхода к морю в Южной Азии, расположенный в восточной части Гималаев. Он граничит на севере с Китаем и на юге, востоке и западе с Индией. Национальным языком Бутана является бутанский (дзонгка), один из 53 языков тибетской языковой семьи. Однако в школах преподают на английском языке. Согласно данным Ethnologue, в Бутане в настоящее время говорят на 24 языках, причем все, кроме непальского, принадлежат к тибето-бирманской семье.

Согласно результатам глобального опроса 2006 года, Бутан был признан самой счастливой страной в Азии и восьмым в списке самых счастливых стран мира.

Индия — самая большая страна в Южной Азии и седьмая по величине страна в мире по площади. Из-за обширности страны и разнообразия культур в разных штатах в Индии нет национального языка. Однако хинди является официальным языком правительства, и на нем говорит большинство людей. Английский также имеет статус официального языка в стране и широко используется в высшем образовании, бизнесе и образовании.В каждом штате и союзной территории есть один или несколько официальных языков. Конституция признает 22 «зарегистрированных языка», которым было предоставлено признание, статус и официальная поддержка. Кроме того, тамильский язык, санскрит, телегу, каннада, малаялам и ория были удостоены знака отличия классического языка. Другие основные языки в Индии включают бенгали, маратхи, урду, гуджарати, пенджаби и ассамский.

Мальдивы — островное государство в районе Индийского океана и Аравийского моря. Это самая маленькая азиатская страна как по населению, так и по площади.Официальным и распространенным языком страны является дивехи, индоарийский язык. Сценарий, используемый для написания дивехи, со временем изменился. Первый известный сценарий как сценарий Eveyla akuru, который встречается в исторических записях королей. Затем долгое время использовался сценарий, известный как Dhives akuru. Используемый в настоящее время сценарий называется Тхана, который, как говорят, был введен во время правления Мохаммеда Тхакуруфаану и пишется справа налево.

Помимо дивехи, английский широко используется в торговле и образовании.

Непал — одна из трех стран Южной Азии, не имеющих выхода к морю. Он расположен в Гималаях и граничит на севере с Китайской Народной Республикой, а на юге, востоке и западе — с Республикой Индия. На горном севере Непала находятся восемь из десяти самых высоких гор в мире, включая самую высокую точку на Земле, гору Эверест.

Страна имеет разнообразное лингвистическое наследие, происходящее от четырех основных языковых групп: индоарийской, тибето-бирманской, монгольской и различных языковых изолятов коренных народов.Непали является официальным национальным языком, на нем говорит почти половина населения (44,6%). Произведенный из санскри, непальский написан письмом деванагари. Другие основные языки включают майтхили, бходжпури, тару, таманг, непал-бхаса, баджика, магар, дотели, урду и сунвар. Английский язык используется людьми в правительстве и бизнесе. Кроме того, в Непале проживают как минимум четыре жестовых языка коренных народов. Местные диалекты терай и холмов в основном ненаписаны, и сейчас прилагаются усилия по развитию систем письма на деванагари или латинском алфавите.

Пакистан занимает 36 ^{-е место в мире по величине} страны по площади. Он граничит с Индией на востоке, Афганистаном на западе, Ираном на юго-западе и Китаем на крайнем северо-востоке. В стране говорят на более чем шести языках, причем урду считается лингва-франка, понятным более 75% всего населения. Английский — официальный язык, который в основном используется в официальных деловых, государственных и юридических контрактах.Местный диалект известен как пакистанский английский. Другие основные языки включают панджаби, сарайки, пушту, синдхи и белуджи. На пенджабском языке в основном говорят в Пенджабе, Сараки в Южном Пенджабе и пушту в Хайбер-Пахтунхве, Синде и Белуджистане. Синдхи и белуджи являются основными языками Синда и Белуджистана соответственно.

Шри-Ланка — островное государство в Южной Азии, граничащее с Индией и Мальдивами. В стране проживает множество религий, этнических групп и языков.Официальные языки — сингальский и тамильский, язык ссылок — английский. Английский язык широко используется по всей стране в образовательных, научных и коммерческих целях. Члены сообщества бюргеров говорят на разных формах португальского креольского и голландского, в то время как члены малайского сообщества говорят на одной из форм креольского малайского.

10 удивительных фактов об Азии

В преддверии запуска рейтинга университетов QS: Азия 2015 (выходит завтра!), Мы познакомимся с некоторыми из наиболее необычных мелочей региона.Ознакомьтесь с этими 10 удивительными фактами об Азии — и не забудьте завтра посетить рейтинговые таблицы, чтобы увидеть, какие еще сюрпризы ждут…

1. В Сингапуре есть здание, вдохновленное роботом из «Звездных войн»

Да, вы читали это верно. Это был не просто ботаник-архитектор, который смеялся. «Sandcrawler», названный в честь своего экранного аналога, похоже, также готов содрогнуться по пескам Татуина в поисках дроидов на металлолом.

Впервые открывшееся в 2013 году, сейчас в здании располагается компания Lucasfilm Ltd.» в Азии, и представляет собой «ультрасовременный комплекс анимационных офисов и ILM Singapore.» Если вы фанат Звездных войн, это может быть еще одной веской причиной для вас учиться за границей в Сингапуре — Ваш шанс лично увидеть могучего Sandcrawler!

2. В Киото, Япония, более 1600 храмов

Вы надеетесь учиться в Японии? Обязательно посетите древний Киото, который более тысячи лет был имперской столицей страны. Киото является домом для 1.5 миллионов человек, которые живут рядом с многочисленными объектами наследия и историческими зданиями города.

«Исторические памятники древнего Киото» внесены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, а храм Кеннин-дзи часто считается самым старым храмом. Он был построен в 1202 году н. Э. И является местом последнего упокоения Эйсая, монаха, который, как считается, принес дзен-буддизм в Японию.

3. Гонконг означает «ароматная гавань»

Это может быть еще более удивительным фактом для любого, кто побывал в современном городе! Превращение Гонконга из колониального форпоста в оживленный порт и, наконец, в мировой финансовый центр, которым он является сегодня, возможно, заменил его прежде приятный аромат более индустриальным, современным городским ароматом … но, тем не менее, он остается популярным местом для изучения за рубежом среди тех, кто хочет учиться в Азии.

Благодаря своей уникальной истории и культуре, «всемирный город Азии» занимает пятое место среди городов мира среди студентов в рейтинге QS Best Student Cities 2015 — это самый высокий рейтинг в Азии.

4. Китай производит 45 миллиардов пар палочек каждый год

Хорошо, в Китае много людей, но это все еще довольно много! Помимо собственной национальной промышленности по производству палочек, некоторые китайские рестораны теперь импортируют палочки для еды американских производителей, которые часто используют более светлую древесину, не требующую отбеливания.

Путешествуя по Азии, не забудьте освежить свой этикет, связанный с палочками для еды. Имейте в виду, что постукивать палочками по стенке миски считается дурным тоном, а указывать отдохнувшими палочками на других посетителей — просто грубость!

5. В Южной Корее есть отдельный День святого Валентина для одиноких людей

Во многих западных культурах в День святого Валентина (14 февраля), как правило, доминируют влюбленные пары, которые покупают друг другу подарки. А вот в Южной Корее праздник немного другой.14 февраля — лишь один из 12 «дней любви», которые отмечаются 14 числа каждого месяца.

В Южной Корее в феврале в День святого Валентина женщины дарят мужчинам шоколад в знак привязанности. Спустя месяц, 14 марта, отмечается Белый день, когда мужчины по традиции отвечают еще одним подарком.

Если вы совсем не получали подарков, не бойтесь: для вас тоже есть день! 14 апреля — неофициальный праздник, известный как Черный день, это день, когда одинокие люди собираются вместе и ворчат над миской jajangmyeon , блюда из черной лапши, которое дало этому дню свое название.

6. В Индонезии более 150 вулканов

Индонезия расположена на границе Тихоокеанской плиты — области, известной как «огненное кольцо». В настоящее время в стране действует 127 вулканов, поэтому легко понять, как он получил такое название!

Самый активный вулкан Индонезии — гора Мерапи (на фото выше) на острове Ява. Обычно он извергается каждые два-три года, а более крупные извержения происходят примерно каждые десять лет. Говорят, что особенно сильное извержение в 1006 году оставило весь остров покрытым пеплом.

7. Япония произвела 22 Нобелевских лауреата

Это больше на душу населения, чем в любой другой азиатской стране! Япония долгое время пользовалась гордой репутацией технологической, культурной и художественной державы, которая началась задолго до того, как в 1949 году Хидеки Юкава получил первую Нобелевскую премию страны.

Юкава работал в Императорском университете Киото физиком-теоретиком. Он получил Нобелевскую премию за свои работы по субатомным частицам, а также получил бесчисленное количество наград в Японии и за ее пределами, включая престижную Золотую медаль Ломоносова в 1964 году.

8. В Юго-Восточной Азии растет самый большой цветок в мире…

Сколько фактов об Азии, связанных с цветами, вы знаете? Не так много? Что ж, вот что нужно запомнить … Раффлезия, растущая на лесных подстилах Малайзии, Таиланда и Индонезии, дает огромные цветы до метра в диаметре. Их отличительная форма и размер принесли им символический статус, а раффлезия была признана официальным государственным цветком Индонезии.

Однако, если вы встретите кого-то во время учебы за границей, не подходите слишком близко! Раффлезия в просторечии известна как «трупный цветок» или «зловонная лилия» из-за своего внешнего вида и неприятного запаха, который она использует для привлечения насекомых-опылителей.

9.… и самое маленькое млекопитающее в мире!

Западный Таиланд является домом для летучей мыши Китти, также известной как летучая мышь-шмель, которую некоторые считают самым маленьким млекопитающим в мире. Эти крошечные летучие мыши рожают по одному детенышу ежегодно и обычно живут в составе колонии из 100 человек или около того, обычно в пещерах. Несмотря на их статус «под угрозой», этот вид был обнаружен в Бирме в 2001 году, что породило надежды на создание новых колоний за пределами Таиланда, где летучие мыши родились.

10.Индонезия — четвертая по численности населения страна в мире

И, наконец, в нашем списке удивительных фактов об Азии — знаете ли вы, что Индонезия вслед за Китаем, Индией и США занимает четвертое место в мире по численности населения? Площадь всей суши страны примерно в три раза больше Техаса и состоит из тысяч островов разного размера, которые охватывают территорию более 5000 километров с востока на запад. Этот огромный масштаб породил нацию очень разнообразных культур, с разными обычаями и традициями от острова к острову.

Что такое Внутренняя Азия ?: О нас: Sinor Research Institute for Inner Asian Studies: Indiana University

Внутренняя Азия, или внутренняя часть евразийского континента, в историческом плане включает в себя цивилизации Центральной Азии, Монголии и Тибета, вместе с соседними территориями и народами, которые в определенные периоды формировали культурные, политические или этнолингвистические единства с этими регионами. В прошлом во Внутренней Азии доминировали скотоводческие кочевые общины большой евразийской степи, и его история формировалась благодаря взаимодействию этих обществ с соседними оседлыми цивилизациями.В 20 веке народы Внутренней Азии находились в пределах границ или в сфере влияния либо Советского Союза, либо Китайской Народной Республики. Распад СССР принес государственность и социальные преобразования большей части региона. Сегодня Внутренняя Азия включает пять независимых центральноазиатских республик: Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан; республика Монголия; Синьцзян-Уйгурский автономный район, Внутренняя Монголия и Тибет Китайской Народной Республики; и прилегающие районы Афганистана, Пакистана, Ирана, Китая и Сибири в Российской Федерации.Области, имеющие отношение к изучению Внутренней Азии по этнолингвистическим и историческим причинам, включают Татарскую, Башкирскую и Калмыцкую республики в России и родину маньчжур на северо-востоке Китая.

«Внутренняя Азия» имеет множество значений среди разных исследователей и в разных странах. Определение, которое использует SRIFIAS, является продуктом эволюции. Денис Синор в широком смысле определил Внутреннюю Азию (синоним Центральной Евразии) как родину алтайских народов (монгольских, тюркских и маньчжурско-тунгусских) и уральских народов (финно-угорских и самодийских).(Он также отметил, что индоевропейские народы имеют один и тот же регион происхождения и, строго говоря, должны быть включены в число ранних аборигенов Внутренней Азии.) SRIFIAS, как и другие институты, традиционно придерживался менее широкого рабочего определения Внутренней Азии. Первый абзац на этой странице и заголовки в серии SRIFIAS Papers on Inner Asia дают общее представление о нашем текущем диапазоне исследований в области исследований Внутренней Азии.

На русском языке «Средняя Азия» (Центральная, буквально «Средняя», Азия) означает центральноазиатские республики Туркменистан, Узбекистан, Киргизию и Таджикистан, иногда включая Восточный Туркестан (Синьцзян); Казахстан назван отдельно из-за географических соображений (часть его находится в Европе).Русский язык «Средняя Азия и Казахстан» соответствует региону, который на английском языке обычно называют «Центральная Азия». Русское «Центральная Азия» (Внутренняя, буквально «Центральная», Азия) обозначает Монголию и Тибет. Таким образом, наш термин «Внутренняя Азия» соответствует русскому «Средняя и Центральная Азия» (однако, под влиянием западных языков с 1991 г., русский язык «Центральная Азия» теперь иногда используется для обозначения «Средней Азии» или « Внутренняя Азия »в целом). Герман делает различие между «Zentralasien», означающим Монголию, Тибет, Восточный Туркестан и маньчжурские земли, и «Mittelasien», означающим республики Центральной Азии.Менее распространенный термин «Внутренняя Азия» соответствует нашему пониманию «Внутренняя Азия». По-французски «Asie Centrale» может означать как «Центральная Азия», так и «Внутренняя Азия»; Сами по себе Монголия и Тибет называются «Верхняя Азия» (Высокая Азия). Все термины, означающие «Внутренняя Азия» на языках народов Внутренней Азии, являются современными заимствованными переводами европейских, в основном русских, терминов.

«Средняя Азия» обычно обозначает западную исламскую часть Внутренней Азии, но иногда используется как синоним Внутренней Азии.Система предметной классификации Библиотеки Конгресса организована таким образом, что читатели академических библиотек, которые ищут материалы как по Внутренней Азии, так и по Центральной Азии, должны искать по тематическому заголовку «Азия, Центральная Азия». Одним из ведущих периодических изданий по изучению Внутренней Азии является Central Asiatic Journal. Кроме того, книги по Внутренней Азии, опубликованные в серии Handbook of Oriental Studies / Handbuch der Orientalistik (Leiden: Brill), появляются в разделе «Уральские и центральноазиатские исследования.