Читать Хождение за три моря — Никитин Афанасий — Страница 1
От издательства
Имя тверского купца Афанасия Никитина (ок. 1433–1472) у всех на слуху. Всем известно, что он ходил в Индию и оставил «Хождение за три моря», и, если заглянуть в карту, можно даже догадаться, что три моря – это Черное, Каспийское и Аравийское. Но многие ли имели удовольствие наслодиться этим замечательным повествованием?
Путешествие за три моря не было первым для Афанасия. Скорее всего, к своим 33 годам, когда он отправился в Персию с посольством Ивана III, этот предприимчивый человек успел немало побродить по свету. Много знал, много повидал. Может быть, в те времена не так уж далеки друг от друга были Запад и Восток? Может быть, в Средние века не было такой уж пропасти между Европой и Азией, между западными и восточными верованиями и обычаями? Может быть, мы отгородились друг от друга позднее?
Как бы там ни было можно смело утверждать, что именно купцы, а не ученые, завоеватели и авантюристы, с таким упорством расширяли пределы известного мира, искали – и находили новые земли, устанавливали связи с новыми народами. А этого не достичь одной отвагой и бесшабашностью, не обойтись без способности к компромиссам, уважения к новому и дружелюбия. Жаль только, что следом, по проложенным торговыми людьми путям шли орды безжалостных кочевников и жадных правителей, каленым железом выжигая робкие ростки взаимопонимания и веротерпимости. Купец же ищет выгоды, а не ссоры: война – саван торговли.
Среди тысяч купцов, пускавшихся в полные опасностей путешествия в отчаянной решимости подороже сбыть, подешевле купить, можно по пальцам перечесть тех, кто оставил по себе путевые записи. И Афанасий Никитин – среди них. Более того, ему удалось посетить страну, куда, кажется, до него не ступала нога европейца, – удивительную, вожделенную Индию. Его немногословное «Хоженiе за трi моря Афонасья Микитина» вместило целую россыпь драгоценных сведений о староиндийской жизни, до сих пор не утративших своей ценности. Чего стоит одно только описание торжественного выезда индийского султана в окружении 12 визирей и в сопровождении 300 слонов, 1000 всадников, 100 верблюдов, 600 трубачей и плясунов и 300 наложниц!
Весьма поучительно узнать и о тех трудностях, с которыми христианин Афанасий столкнулся в чужой стране. Конечно, не он первый мучительно искал способ сохранить свою веру среди иноверцев. Но именно его повествование – ценнейший европейский документ, являющий пример не только духовной стойкости, но также веротерпимости и умения отстоять свои взгляды без ложного героизма и пустых оскорблений. И можно до хрипоты спорить, принял ли Афанасий Никитин мусульманство. Но разве сам факт того, что он всеми силами стремился вернуться на Родину, не доказывает, что он остался христианином?..
Внятное и размеренное, лишенное всяких литературных излишеств и при этом очень личное повествование Афанасия Никитина читается одним духом, но… ставит перед читателем множество вопросов. Как этот человек, лишившись всего своего имущества, добрался до Персии, а оттуда в Индию? Знал ли он заранее заморские языки, или выучил их по дороге (ведь он так точно передает русскими буквами татарскую, персидскую и арабскую речь)? Было ли среди русских купцов обыкновенным умение ориентироваться по звездам? Как он добывал себе пропитание? Как собрал деньги, чтобы возвращаться в Россию?
Разобраться во всем этом Вам помогут повествования других путешественников – купцов и послов, составившие приложение к этой книги. Познакомьтесь с записками францисканца Гийома де Рубрука (ок. 1220 – ок. 1293), изо всех сил пытающегося выполнить свою миссию и постоянно сетующего на нерадивость толмачей; русского купца Федота Котова, который отправился в Персию около 1623 г. и для которого на первом, на втором да и на третьем месте торговые выгоды и состояние торговых путей; и венецианцев Амброджо Контарини и Иосафата Барбаро, посла и купца, побывавших в России по дороге в Восточные страны в 1436–1479 гг. Сравните их впечатления. Оцените, как изменился мир за четыре столетия. И может быть именно вам откроется истина…
Афанасий Никитин. ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ
Древнерусский текст Троицкий список XVI в.
За молитву святыхъ отець наших, господи Ісусе Христе, сыне божій, помилуй мя раба своего гр?шнаго Афонасья Микитина сына. Се написах гр?шьное свое хоженіе за трі моря: прьвое море Дербеньское, дорія Хвалитьскаа; второе море Инд?йское, дорія Гондустаньскаа; третье море Черное, дорія Стемъбольскаа. Поидохъ отъ святаго Спаса златоверхаго съ его милостью, от великого князя Михаила Борисовичя и от владыкы Генадія Тв?рьскыхъ, поидох на низъ Волгою и приидохъ в манастырь къ свят?й живоначалной Троици и святымъ мученикомъ Борису и Гл?бу; и у игумена ся благословивъ у Макарія братьи; и с Колязина поидох на Углечь, со Углеча на Кострому ко князю Александру, с ыною Грамотою. И князь великі отпустилъ мя всея Руси доброволно. И на Елесо, въ Новъгородъ Нижней к Михаилу къ Киселеву к нам?стьнику и къ пошьлиннику Ивану Сараеву пропустили доброволно. А Василей Папин проехалъ въ городъ, а язъ ждалъ в хіовъ город? дв? недели посла татарьскаго ширвашина Асамъб?га, а ехал с кречаты от великаго князя Ивана, а кречатовъ у него девяносто. И поехал есми с нимъ на низъ Волгою. И Казань есмя, и Орду, и Усланъ, и Сарай, и Верекезаны проехали есмя доброволно. И въехали есмя въ Вузанъ р?ку.
И ту наехали нас три татарины поганыи и сказали нам лживыя в?сти: Каисымъ солтанъ стережет гостей въ Бузані, а с нимъ три тысячи тотаръ. И посолъ ширвашин Асанб?гъ далъ имъ по однорядкы да по полотну, чтобы провели мимо Азътарханъ. И они по одноряткы взяли, да в?сть дали в Хазъторохани царю. И язъ свое судно покинулъ да пол?зъ есми на судно на послово и с товарищи. Азътарханъ по м?сяцу ночи парусом, царь насъ вид?л и татаров? намъ кликалі: «Качьма, не б?гайте!» И царь послалъ за нами всю свою орду. И по нашим гр?хомъ нас постигли на Бугун?, застрелили у нас челов?ка, а мы у нихъ дву застрелили; и судно наше меншее стало на езу, и оны его взяли часа того да розграбили, а моя рухлядь вся в меншемъ судн?. А болшимъ есмя судном дошли до моря, ино стало на усть Волгы на мели, и они нас туто взяли, да судно есмя взадъ тянули до езу. И тутъ судно наше болшее взяли, и 4 головы взяли русскые, а нас отпустили голими головами за море, а вверьх насъ не пропустили в?сти д?ля. И пошли есмя к Дербеньти дв?ма суды: в одномъ судн? посол Асамъб?гъ, да тезикы, да русаковъ насъ 10 головами; а в другомъ судн? 6 москвичь да 6 тверичь.
И въстала фуръстовина на мор?, да судно меншее разбило о берегъ, и пришли каитаки да людей поимали вс?хъ. И пришлі есмя в Дерьбенть. И ту Василей поздорову пришелъ, а мы пограблены. И билъ есми челом Василью Папину да послу ширваншину Асанбегу, что есмя с нимъ пришли, чтобы ся печаловалъ о людех, что ихъ поимали под Тархы кайтаки. И Осанб?гъ печаловался и ездилъ на гору к Бултаб?гу. И Булатъб?гъ послалъ скоро да къ ширванш?б?гу: что судно руское разбило под Тархи, и кайтакы пришедъ людей поимали, а товаръ их розъграбили. А ширваншаб?гъ того часа послалъ посла к шурину своему Алильбегу кайтаческому князю, что судно ся мое разбило подъ Тархы, и твои люди пришед, людей поимали, а товаръ ихъ пограбили; и ты бы мене д?ля люди ко мн? прислалъ и товаръ их собралъ, занеже т? люди посланы на мое имя; а что тоб? будет надобетъ б? у меня, и ты ко мне пришли, и язъ тоб?, своему брату, за то не стою и ты бы их отпустилъ доброволно меня д?ля. И Алильб?гъ того часа отослалъ людей вс?х в Дербентъ доброволно, а из Дербенту послали их къ ширванши въ-рду его коитулъ. А мы поехали к ширъванше во и коитулъ и били есмя ему челомъ, чтобы нас пожаловалъ, ч?м доити до Руси. И он намъ не дал ничего, ано нас много. И мы заплакавъ да розошлися кои куды: у кого что есть на Руси, и тот пошелъ на Русь; а кой должен, а тот пошел куды его очи понесли, а иные осталися в Шамах?е, а иные пошли работать к Бак?.
Хождение за три моря Афанасия Никитина читать онлайн
Аноним
Аноним
ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ АФАНАСИЯ НИКИТИНА
В год 6983 (1475) «…». В том же году получил записи Афанасия, купца тверского, был он в Индии четыре года, а пишет, что отправился в путь с Василием Папиным. Я же расспрашивал, когда Василий Папин послан был с кречетами послом от великого князя, и сказали мне — за год до казанского похода вернулся он из Орды, а погиб под Казанью, стрелой простреленный, когда князь Юрий на Казань ходил. В записях же не нашел, в каком году Афанасий пошел или в каком году вернулся из Индии и умер, а говорят, что умер, до Смоленска не дойдя. А записи он своей рукой писал, и те тетради с его записями привезли купцы в Москву Василию Мамыреву, дьяку великого князя.
За молитву святых отцов наших, господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй меня, раба своего грешного Афанасия Никитина сына.
Записал я здесь про свое грешное хождение за три моря: первое море — Дербентское, дарья Хвалисская, второе море — Индийское, дарья Гундустанская, третье море — Черное, дарья Стамбульская.
Пошел я от Спаса святого златоверхого с его милостью, от государя своего великого князя Михаила Борисовича Тверского, от владыки Геннадия Тверского и от Бориса Захарьича.
Поплыл я вниз Волгою. И пришел в монастырь калязинский к святой Троице живоначальной и святым мученикам Борису и Глебу. И у игумена Макария и святой братии получил благословение. Из Калязина плыл до Углича, и из Углича отпустили меня без препятствий. И, отплыв из Углича, приехал в Кострому и пришел к князю Александру с другой грамотой великого князя. И отпустили меня без препятствий. И в Плес приехал без препятствий.
И приехал я в Нижний Новгород к Михаилу Киселеву, наместнику, и к пошленнику Ивану Сараеву, и отпустили они меня без препятствий. А Василий Папин, однако, город уже проехал, и я в Нижнем Новгороде две недели ждал Хасан-бека, посла ширваншаха татарского. А ехал он с кречетами от великого князя Ивана, и кречетов у него было девяносто. Поплыл я с ними вниз по Волге. Казань прошли без препятствий, не видали никого, и Орду, и Услан, и Сарай, и Берекезан проплыли и вошли в Бузан. И тут встретили нас три татарина неверных да ложную весть нам передали: «Султан Касим подстерегает купцов на Бузане, а с ним три тысячи татар». Посол ширваншаха Хасан-бек дал им по кафтану-однорядке и по штуке полотна, чтобы провели нас мимо Астрахани. А они, неверные татары, по однорядке-то взяли, да в Астрахань царю весть подали. А я с товарищами свое судно покинул, перешел на посольское судно.
Плывем мы мимо Астрахани, а месяц светит, и царь нас увидел, и татары нам кричали: «Качма — не бегите!» А мы этого ничего не слыхали и бежим себе под парусом.
. За грехи наши послал царь за нами всех своих людей. Настигли они нас на Богуне и начали в нас стрелять. У нас застрелили человека, и мы у них двух татар застрелили. А меньшее наше судно у еза застряло, и они его тут же взяли да разграбили, а моя вся поклажа была на том судне.Дошли мы до моря на большом судне, да стало оно на мели в устье Волги, и тут они нас настигли и велели судно тянуть вверх по реке до еза. И судно наше большое тут пограбили и четыре человека русских в плен взяли, а нас отпустили голыми головами за море, а назад, вверх по реке, не пропустили, чтобы вести не подали.
И пошли мы, заплакав, на двух судах в Дербент: в одном судне посол Хасан-бек, да тезики, да нас, русских, десять человек; а в другом судне — шесть москвичей, да шесть тверичей, да коровы, да корм наш. И поднялась на море буря, и судно меньшее разбило о берег. И тут стоит городок Тарки, и вышли люди на берег, да пришли кайтаки и всех взяли в плен.
И пришли мы в Дербент, и Василий благополучно туда пришел, а мы ограблены. И я бил челом Василию Папину и послу ширваншаха Хасан-беку, с которым мы пришли — чтоб похлопотал о людях, которых кайтаки под Тарками захватили. И Хасан-бек ездил на гору к Булат-беку просить. И Булат-бек послал скорохода к ширваншаху передать: «Господин! Судно русское разбилось под Тарками, и кайтаки, придя, людей в плен взяли, а товар их разграбили».
И ширваншах посла тотчас послал к шурину своему, князю кайтаков Халил-беку: «Судно мое разбилось под Тарками, и твои люди, придя, людей с него захватили, а товар их разграбили; и ты, меня ради, людей ко мне пришли и товар их собери, потому что те люди посланы ко мне. А что тебе от меня нужно будет, и ты ко мне присылай, и я тебе, брату своему, ни в чем перечить не стану. А те люди ко мне шли, и ты, меня ради, отпусти их ко мне без препятствий». И Халил-бек всех людей отпустил в Дербент тотчас без препятствий, а из Дербента отослали их к ширваншаху в ставку его — койтул.
Поехали мы к ширваншаху в ставку его и били ему челом, чтоб нас пожаловал, чем дойти до Руси. И не дал он нам ничего: дескать, много нас. И разошлись мы, заплакав, кто куда: у кого-что осталось на Руси, тот пошел на Русь, а кто был должен, тот пошел куда глаза глядят. А иные остались в Шемахе, иные же пошли в Баку работать.
А я пошел в Дербент, а из Дербента в Баку, где огонь горит неугасимый; а из Баку пошел за море — в Чапакур.
И прожил я в Чапакуре шесть месяцев, да в Сари жил месяц, в Мазандаранской земле. А оттуда пошел к Амолю и жил тут месяц. А оттуда пошел к Демавенду, а из Демавенда — к Рею …
Изд. Академии наук СССР. 1958
%PDF-1.6 % 1 0 obj > endobj 7 0 obj /Producer (https://imwerden.de) /Title /Author >> endobj 2 0 obj > /Font > >> /Fields [] >> endobj 3 0 obj > stream
Читать книгу Хождение за три моря Афанасия Никитина : онлайн чтение
От издательства
Имя тверского купца Афанасия Никитина (ок. 1433–1472) у всех на слуху. Всем известно, что он ходил в Индию и оставил «Хождение за три моря», и, если заглянуть в карту, можно даже догадаться, что три моря – это Черное, Каспийское и Аравийское. Но многие ли имели удовольствие наслодиться этим замечательным повествованием?
Путешествие за три моря не было первым для Афанасия. Скорее всего, к своим 33 годам, когда он отправился в Персию с посольством Ивана III, этот предприимчивый человек успел немало побродить по свету. Много знал, много повидал. Может быть, в те времена не так уж далеки друг от друга были Запад и Восток? Может быть, в Средние века не было такой уж пропасти между Европой и Азией, между западными и восточными верованиями и обычаями? Может быть, мы отгородились друг от друга позднее?
Как бы там ни было можно смело утверждать, что именно купцы, а не ученые, завоеватели и авантюристы, с таким упорством расширяли пределы известного мира, искали – и находили новые земли, устанавливали связи с новыми народами. А этого не достичь одной отвагой и бесшабашностью, не обойтись без способности к компромиссам, уважения к новому и дружелюбия. Жаль только, что следом, по проложенным торговыми людьми путям шли орды безжалостных кочевников и жадных правителей, каленым железом выжигая робкие ростки взаимопонимания и веротерпимости. Купец же ищет выгоды, а не ссоры: война – саван торговли.
Среди тысяч купцов, пускавшихся в полные опасностей путешествия в отчаянной решимости подороже сбыть, подешевле купить, можно по пальцам перечесть тех, кто оставил по себе путевые записи. И Афанасий Никитин – среди них. Более того, ему удалось посетить страну, куда, кажется, до него не ступала нога европейца, – удивительную, вожделенную Индию. Его немногословное «Хоженiе за трi моря Афонасья Микитина» вместило целую россыпь драгоценных сведений о староиндийской жизни, до сих пор не утративших своей ценности. Чего стоит одно только описание торжественного выезда индийского султана в окружении 12 визирей и в сопровождении 300 слонов, 1000 всадников, 100 верблюдов, 600 трубачей и плясунов и 300 наложниц!
Весьма поучительно узнать и о тех трудностях, с которыми христианин Афанасий столкнулся в чужой стране. Конечно, не он первый мучительно искал способ сохранить свою веру среди иноверцев. Но именно его повествование – ценнейший европейский документ, являющий пример не только духовной стойкости, но также веротерпимости и умения отстоять свои взгляды без ложного героизма и пустых оскорблений. И можно до хрипоты спорить, принял ли Афанасий Никитин мусульманство. Но разве сам факт того, что он всеми силами стремился вернуться на Родину, не доказывает, что он остался христианином?..
Внятное и размеренное, лишенное всяких литературных излишеств и при этом очень личное повествование Афанасия Никитина читается одним духом, но… ставит перед читателем множество вопросов. Как этот человек, лишившись всего своего имущества, добрался до Персии, а оттуда в Индию? Знал ли он заранее заморские языки, или выучил их по дороге (ведь он так точно передает русскими буквами татарскую, персидскую и арабскую речь)? Было ли среди русских купцов обыкновенным умение ориентироваться по звездам? Как он добывал себе пропитание? Как собрал деньги, чтобы возвращаться в Россию?
Разобраться во всем этом Вам помогут повествования других путешественников – купцов и послов, составившие приложение к этой книги. Познакомьтесь с записками францисканца Гийома де Рубрука (ок. 1220 – ок. 1293), изо всех сил пытающегося выполнить свою миссию и постоянно сетующего на нерадивость толмачей; русского купца Федота Котова, который отправился в Персию около 1623 г. и для которого на первом, на втором да и на третьем месте торговые выгоды и состояние торговых путей; и венецианцев Амброджо Контарини и Иосафата Барбаро, посла и купца, побывавших в России по дороге в Восточные страны в 1436–1479 гг. Сравните их впечатления. Оцените, как изменился мир за четыре столетия. И может быть именно вам откроется истина…
Афанасий Никитин. ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ
Древнерусский текст Троицкий список XVI в.
За молитву святыхъ отець наших, господи Ісусе Христе, сыне божій, помилуй мя раба своего грѣшнаго Афонасья Микитина сына. Се написах грѣшьное свое хоженіе за трі моря: прьвое море Дербеньское, дорія Хвалитьскаа; второе море Индѣйское, дорія Гондустаньскаа; третье море Черное, дорія Стемъбольскаа. Поидохъ отъ святаго Спаса златоверхаго съ его милостью, от великого князя Михаила Борисовичя и от владыкы Генадія Твѣрьскыхъ, поидох на низъ Волгою и приидохъ в манастырь къ святѣй живоначалной Троици и святымъ мученикомъ Борису и Глѣбу; и у игумена ся благословивъ у Макарія братьи; и с Колязина поидох на Углечь, со Углеча на Кострому ко князю Александру, с ыною Грамотою. И князь великі отпустилъ мя всея Руси доброволно. И на Елесо, въ Новъгородъ Нижней к Михаилу къ Киселеву к намѣстьнику и къ пошьлиннику Ивану Сараеву пропустили доброволно. А Василей Папин проехалъ въ городъ, а язъ ждалъ в хіовъ городѣ двѣ недели посла татарьскаго ширвашина Асамъбѣга, а ехал с кречаты от великаго князя Ивана, а кречатовъ у него девяносто. И поехал есми с нимъ на низъ Волгою. И Казань есмя, и Орду, и Усланъ, и Сарай, и Верекезаны проехали есмя доброволно. И въехали есмя въ Вузанъ рѣку.
И ту наехали нас три татарины поганыи и сказали нам лживыя вѣсти: Каисымъ солтанъ стережет гостей въ Бузані, а с нимъ три тысячи тотаръ. И посолъ ширвашин Асанбѣгъ далъ имъ по однорядкы да по полотну, чтобы провели мимо Азътарханъ. И они по одноряткы взяли, да вѣсть дали в Хазъторохани царю. И язъ свое судно покинулъ да полѣзъ есми на судно на послово и с товарищи. Азътарханъ по мѣсяцу ночи парусом, царь насъ видѣл и татаровѣ намъ кликалі: «Качьма, не бѣгайте!» И царь послалъ за нами всю свою орду. И по нашим грѣхомъ нас постигли на Бугунѣ, застрелили у нас человѣка, а мы у нихъ дву застрелили; и судно наше меншее стало на езу, и оны его взяли часа того да розграбили, а моя рухлядь вся в меншемъ суднѣ. А болшимъ есмя судном дошли до моря, ино стало на усть Волгы на мели, и они нас туто взяли, да судно есмя взадъ тянули до езу. И тутъ судно наше болшее взяли, и 4 головы взяли русскые, а нас отпустили голими головами за море, а вверьх насъ не пропустили вѣсти дѣля. И пошли есмя к Дербеньти двѣма суды: в одномъ суднѣ посол Асамъбѣгъ, да тезикы, да русаковъ насъ 10 головами; а в другомъ суднѣ 6 москвичь да 6 тверичь.
И въстала фуръстовина на морѣ, да судно меншее разбило о берегъ, и пришли каитаки да людей поимали всѣхъ. И пришлі есмя в Дерьбенть. И ту Василей поздорову пришелъ, а мы пограблены. И билъ есми челом Василью Папину да послу ширваншину Асанбегу, что есмя с нимъ пришли, чтобы ся печаловалъ о людех, что ихъ поимали под Тархы кайтаки. И Осанбѣгъ печаловался и ездилъ на гору к Бултабѣгу. И Булатъбѣгъ послалъ скоро да къ ширваншѣбѣгу: что судно руское разбило под Тархи, и кайтакы пришедъ людей поимали, а товаръ их розъграбили. А ширваншабѣгъ того часа послалъ посла к шурину своему Алильбегу кайтаческому князю, что судно ся мое разбило подъ Тархы, и твои люди пришед, людей поимали, а товаръ ихъ пограбили; и ты бы мене дѣля люди ко мнѣ прислалъ и товаръ их собралъ, занеже тѣ люди посланы на мое имя; а что тобѣ будет надобетъ бѣ у меня, и ты ко мне пришли, и язъ тобѣ, своему брату, за то не стою и ты бы их отпустилъ доброволно меня дѣля. И Алильбѣгъ того часа отослалъ людей всѣх в Дербентъ доброволно, а из Дербенту послали их къ ширванши въ-рду его коитулъ. А мы поехали к ширъванше во и коитулъ и били есмя ему челомъ, чтобы нас пожаловалъ, чѣм доити до Руси. И он намъ не дал ничего, ано нас много. И мы заплакавъ да розошлися кои куды: у кого что есть на Руси, и тот пошелъ на Русь; а кой должен, а тот пошел куды его очи понесли, а иные осталися в Шамахѣе, а иные пошли работать к Бакѣ.
А яз пошелъ к Дербенти, а из Дербенти к Бакѣ, гдѣ огнь горить неугасимы; а изъ Бакі пошелъ есми за море к Чебокару, да тутъ есми жил въ Чебокарѣ 6 мѣсяць, да в Сарѣ жил мѣсяць в Маздраньской земли. А оттуды ко Амили, и тутъ жилъ есми мѣсяць. А оттуды к Димованту, а из Димованту ко Рею. А ту убили Шаусеня Алеевых детей и внучатъ Махметевых, и онъ их проклялъ, ино 70 городовъ ся розвалило. А из Дрѣя к Кашени, и тутъ есми былъ мѣсяць. А изъ Кашени к Наину, а из Наина ко Ездѣи, и тутъ жилъ есми мѣсяць. А из Диесъ къ Сырчану, а изъ Сырчана къ Тарому, а фуники кормять животину, батманъ по 4 алтыны. А изъ Торома къ Лару, а изъ Лара к Бендерю. И тутъ есть пристанище Гурмызьское, и тутъ есть море Индейское, а парьсейскым языкомъ и Гондустаньскаа дорія; и оттуды ити моремъ до Гурмыза 4 мили. А Гурмызъ есть на островѣ, а ежедень поимаеть его море по двожды на день. И тутъ есми взялъ 1 Великъ день, а пришел есми в Гурмызъ за четыре недѣли до Велика дни. А то есми городы не всѣ писалъ, много городовъ великих. А в Гурмызѣ есть варное солнце, человѣка съжжеть. А въ Гурмызѣ былъ есми мѣсяцъ, а изъ Гурмыза пошелъ есми за море Индѣйское, по Велице дни в Фомину недѣлю, в таву, с коньми.
И шли ѳемя морем Дѣгу 4 дни; от Дѣга Кузряту; а от Кузрята Конбату, а тутъ ся родить краска да лекъ. А отъ Канбата к Чивилю, а от Чивиля есмя пошли в семую недѣлю по Велицѣ дни, а шли есмя в тавѣ 6 недѣль моремъ до Чивиля. И тутъ есть Индѣйскаа страна, и люди ходять нагы всѣ, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу плетены, а всѣ ходят брюхаты, дѣти родять на всякый год, а детей у нихъ много, а мужы и жены всѣ черны; язъ хожу куды, ино за мною людей много, дивятся бѣлому человѣку. А князь их – фота на головѣ, а другаа, на бедрах; а бояре у них ходять – фота на плещѣ, а другыя на бедрах, а княгыни ходять – фота на плечемъ обогнута, а другаа на бедрах; а слугы княжия и боярьскыя – фота на бедрахъ обогнута, да щит да меч в руках, а иныя с сулицами, а ины с ножи, а иныя с саблями, а иныи с лукы и стрелами; а всѣ нагы, да босы, да болкаты; а жонки ходят голова не покрыта, а груди голы; а паропкы да девочкы ходят нагы до 7 лѣтъ, а сором не покрытъ. А изъ Чювиля пошли есмя сухомъ до Пали 8 дни до индѣйскыя горы. А отъ Пали до Умри 10 дни, то есть городъ индѣйскый. А отъ Умри до Чюнейря 6 дний, и тут есть Асатъхан Чюнерьскыя индѣйскыя, а холопъ Меликътучяровъ, а держить, сказывають, седмь темь отъ Меликтучара.
А Меликтучаръ сѣдит на 20 тмахъ; а бьется с кафары 20 лѣт есть то его побиють то онъ побивает ихъ многажды. Ханъ же езди на людех, а слоновъ у него и коний много добрых, а людей у него много хорозанцевъ; а привозять их изъ Хоросаньскыя земли, а иныя из Орабаньскыя земли, а иныя ис Тукърмескыя земли, а иныя ис Чеготаньскыя земли, а привозять все моремъ въ тавах, Индѣйскыя земли корабли. И язъ грѣшный привезлъ жеребьца в Ындѣйскую землю, дошел есми до Чюнеря богъ дал поздорову все, а стал ми сто рублевъ. Зима же у них стала с Троицина дни. А зимовали есмя в Чюнѣйрѣ, жили есмя два мѣсяца; ежедень и нощь 4 мѣсяца, а всюда вода да грязь. В тѣ же дни у них орють да сѣють пшеницу, да тутурганъ, да ногут, да все съястное. Вино же у нихъ чинять в великых орѣсех кози гундустаньскаа; а брагу чинят въ татну, кони кормять нохотом, да варять кичирисъ с сахаромъ да кормять кони, да с масломъ, порану же дають шьшени. Во Индѣйской же земли кони ся у нихъ не родят, въ ихъ земли родятся волы да буволы, на тѣхъ же ѣздѣть и товаръ иное возять, все дѣлають. Чюнеръ же град есть на острову на каменомъ, не дѣланъ ничим, богомь сътворенъ; а ходять на гору день по единому человѣку, дорога тѣсна, поити нелзя.
Во Индѣйской земли гости ся ставять по подворьемь, а ѣсти варять на гости господарыни, и постелю стелять, и спять с гостьми, сикишь илересънь ду житель берсень, достурь авратъ чектуръ а сикишь муфутъ любять бѣлых людей. Зимѣ же у них ходять люди фота на бедрах, а другаа на плещем, а третья на головѣ; а князи и бояря тогда въздевають на собя порткы, да сорочицу, да кавтанъ, да фота по плечемъ, да другою ся опояшеть, а третьею фотою главу обертить; а се оло, оло, абрь оло акъ, оло керимъ, оло рагымъ. А в томъ Чюнерѣ ханъ у меня взял жерепца, а увѣдал, что яз не бесерменинъ, русинъ, и онъ молвит: «И жерепца дам да тысячю золотых дам, а стань в вѣру нашу в Махмѣт дени; а не станешь в вѣру нашу в Махмет дени, и жерепца возму и тысячю золотыхъ на главѣ твоей возму». А срокъ учинил на 4 дни, въ говѣйно успении на Спасовъ день. И господь богъ смиловася на свой честный праздникъ, не отстави от меня милости своея грешнаго и не повелѣ погыбнути въ Чюнерѣ с нечестивымі; в канун Спасова дни приѣхал хозяйочи Махмет хоросанец билъ есми челомъ ему, чтобы ся о мнѣ печаловалъ; и он ѣздилъ к хану в город, да мене отпросил, чтобы мя в вѣру не поставили, да и жерепца моего у него взялъ.
Таково господарево чюдо на Спасовъ день! Ино, братья русьскіи християне, кто хочеть поити в Ындѣйскую землю, и ты остави вѣру свою на Руси, да въскликну Махмета, да поиди в Густаньскую землю. Мене залгали псы бесермена, а сказывали всего много нашего товару, ано нѣтъ ничего на нашу землю; все товаръ бѣло на бесермьньскую землю, перець да краска, то дешево; ино возят аче моремъ, иныи пошлины не дають. А люди иные намъ провести пошлины не дадут, и пошлины много, а разбойников на море много. А розбивають все кофары, ни крестіяне, ни бесерьмена; а молятся каменнымъ болваномъ, а Христа не знають. А ис Чюнеря есмя вышли на Успение Пречистые к Бедерю к большему ихъ граду. А шли есмя мѣсяць; а отъ Бедеря до Кулонкеря 5 дний; а отъ Кулонгеря до Кельбергу 5 дни. Промежю тѣхъ великых градовъ много градовъ; на всякъ день по три грады, а на иной день и 4 грады; колко ковъвъ, толко градов. А отъ Чювиля до Чюнейря 20 кововъ, а отъ Чюнеря до Бедеря 40 кововъ, а отъ Бедеря до Колуньгоря 9 кововъ, а отъ Бедеря до Колубергу 9 ковов. В Бедери же торгъ на кони, да на товаръ, да камкы, на шелкъ и на всякой иной товаръ, да купити в нем люди черныя; а иныя в немъ купли нѣтъ. Да все товаръ их гундостаньской, да соястной все овощь, а на Русьскую землю товара нѣтъ.
А все черныя, а все злодѣи, а жонки все бляди, да вѣдь, да тать, да ложь, да зельи, господаря морять. Во Индѣйской земли княжать все хоросанци, и бояре все хоросанци; а гундустанци все пѣшиходы, а ходят борзо, а все нагы да босы, да щитъ в руцѣ, а в другой мечь, а иныя слугы с великими с прямимы лукы да стрелами. А бой их все слоны, да пѣшихъ пускають наперед, хоросанци на конехь да в доспѣсехъ, и кони и сами; а къ слономъ вяжуть к рылу да к зубомъ великия мечи по кендарю кованы, да оболочат ихъ в доспѣхъ булатный, да на них учинены городъкы, да и в горотъкѣ по 12 человѣкъ в доспѣсех, да все с пушками да стрелами. Есть у них одно мѣсто, шихбъ Алудинъ піръ атыръ бозаръ алядинандъ, на год единъ бозаръ, съѣждается вся страна Индѣйская торговати, да торгують 10 дний; от Бедеря 12 кововъ, приводять коней до 20 тысящь продають, всякый товаръ свозять; во Гондустаньской земли той торгъ лучшій, всякый товаръ продають, купят, на память шиха Аладина, на руськый праздникъ на Покровъ святыя богородица. Есть в томъ Алянде и птица гукукъ, летает ночи, а кличеть «гукукъ».
А на которой хороминѣ сѣдить, то тут человѣкъ умреть; а къто ея хочеть убити, ино у нея изо рта огнь выйдеть. А мамонь ходят ночи да имають куры, а живуть въ горѣ или в каменье. А обезьяны то тѣ живуть по лесу, да у них есть князь обезьяньскый, да ходіи ратию своею, да кто их заимаеть и они ся жалують князю своему, и онъ посылаеть на того свою рать, и они, пришедъ на град, и дворы разволяють и людей побьють. А рати ихъ, сказывають, велми много, и языкы их есть свои, а детей родять много; да которой родится не в отца, не в матерь, они тѣх мечють по дорогамъ; ины гондустанци тѣх имают да учать их всякому рукодѣлью, а иных продають ночи, чтоб взад не знали побѣжати, а иных учат базы миканетъ. Весна же у них стала с Покрова святыя богородица; а празднують шиху Аладину и веснѣ двѣ недѣли по Покровѣ, а празднують 8 дни; а весну держать 3 мѣсяца, а лѣто 3 месяца, а зиму 3 мѣсяца, а осень 3 мѣсяца. В Бедери же их столъ Гундустану бесерменьскому. А град есть вѣликъ, а людей много велмии; а салтан великъ 20 лѣт, а держать бояре, а княжат фарасанци, а воюють все хоросанци. Есть хоросанець Меликтучаръ бояринъ, ино у него рати двѣсте тысячь, а у Мелик хана 100 тысячь, а у Харат-хана 20 тысячь; а много тех хановъ по 10 тысячь рати.
А с салтаном выходят 300 тысяч рати своей. А земля людна велми, а сельскыя люди голы велми, а бояре силны добрѣ и пышны велми; а все их носять на кровати своеих на сребряных, да пред ними водят кони въ снастех золотых до 20; а на конехъ за ними 300 человѣкъ, а пѣших 500 человѣкъ, да трубниковъ 10, да нагарниковъ 10 человекъ, да свирѣлниковъ 10 человѣкъ. Султан же выещаеть на потѣху с матерью да с женою, ино с ним человѣковъ на конех 10 тысящь, а пѣшихъ 50 тысящь, а слоновъ водят 200 наряженых в доспѣсѣх золочоных, да пред ним 100 человекъ трубниковъ, да плясцевъ 100 человѣкъ, да коней простых 300 въ снастех золотых, да обезьянъ за ним 100, да блядей 100, а все гаурыкы. В султанов же дворъ 7-ры ворота, а в воротѣх сѣдят по 100 cторожевъ да по 100 писцевъ кофаровъ; кто поидеть, ини записывають, а кто выйдет, ини записывають; а гариповъ не пускають въ град. А дворъ же его чюденъ велми, все на вырезѣ да на золотѣ, и послѣдний камень вырѣзанъ да золотомъ описанъ велми чюдно; да во дворѣ у него суды розныя. Городъ же Бедерь стерегутъ в нощи тысяча человѣкъ кутоваловых, а ѣздять на конех да в доспѣсех, да у всѣх по свѣтычю. А язъ жерепца своего продал в Бедери, да наложилъ есми у него 60 да и 8 футуновъ, а кормилъ есми его годъ.
В Бедери же змии ходят по улицам, а длина ея двѣ сажени. Приидох же в Бедерь о заговѣйне о Филиповѣ ис Кулонгѣря и продал жеребца своего о Рожествѣ, и тут бых до великого заговейна в Бедери и познася со многыми индѣяны и сказах имъ вѣру свою, что есми не бесерменинъ исаяденіені есмь християнинъ, а имя ми Офонасей, а бесерменьское имя хозя Исуфъ Хоросани. И они же не учали ся отъ меня крыти ни о чемъ, ни о ѣствѣ, ни о торговле, ни о маназу, ни о иных вещех, ни жонъ своих не учали крыти. Да о вѣрѣ же о их распытах все, і оны сказывают: вѣруем въ Адама, а Буты, кажуть, то есть Адамъ и род его весь. А вѣръ въ Индѣи всѣх 80 и 4 вѣры, а все вѣрують в Бута; а вѣра с вѣрою ни пиеть ни ястъ, ни женится, а иныя же боранину, да куры, да рыбу, да яица ядять а воловины не ядять никакаа вѣра. В Бедери же бых 4 мѣсяца и свѣщахся съ индѣяны поити к Первоти, то их Ерусалимъ, а по бесерменьскыи Мягъкат, дѣ их бутхана. Там же поидох съ индѣяны да будутханы мѣсяць, и торгу у бутьханы 5 дни. А бутхана же велми велика есть с пол-Твѣри, камена, да рѣзаны по ней дѣяния Бутовыя, около ея всея 12 рѣзано вѣнцевъ, какъ Бутъ чюдеса творил, какъ ся имъ являлъ многыми образы: первое человѣческым образомъ являлся; другое человѣкъ, а носъ слоновъ; третье человѣкъ, а виденье обезьанино; въ четвертые человѣкъ, а образомъ лютаго звѣря, являлся имъ все съ хвостом, а вырезанъ на камени, а хвостъ черезъ него сажень.
К бухану же съеждается вся страна Индѣйскаа на чюдо Бутово; да у бутханы бреются старыя жонкы и дѣвки, а бреють на собѣ всѣ волосы, и бороды, и головы, да поидуть к бутхану; да со всякыя головы емлють по двѣ шекшени пошлини на Бута, а с коней по четыре футы; а съѣжшается к бухану всѣхъ людей бысть азаръ лекъ вахтъ башетъ сат азаре лекъ. В буханѣ же Бутъ вырѣзанъ ис камени, велми великъ, да хвостъ у него черезъ него, да руку правую поднялъ высоко да простеръ, акы Устьянъ царь Царяградскы, а в лѣвой руцѣ у него копіе, а на немъ нѣтъ ничево, а гузно у него обязано ширинкою, а виденье обезьянино, а иныя Буты нагы, нѣт ничево, кот ачюк, а жонкы Бутавы нагы вырезаны и с соромомъ, и з детми, а перет Бутом же стоитъ волъ велми великъ, а вырезанъ ис камени ис чернаго, а весь позолочен, а цѣлують его въ копыто, а сыплют на него цвѣты, и на Бута сыплют цвѣты.
Индѣяне же не ядят никоторого мяса, ни яловичины, ни боранины, ни курятины, ни рыбы ни свинины, а свиней же у них велми много; а ядят же днем двожды, а ночи не ядять, а вина не пиють, ни сыдны; а с бесермены не піють, ни ядять. А ѣства же их плоха, а одинъ съ дним ни піеть ни ястъ, ни с женою; а ядят брынець, да кичири с маслом, да травы розныя ядят, все рукою правою, а левою не приимется ни за что; а ножа не держать, а лъжици не знають; а на дорозѣ кто же собѣ варит кашу, а у всякого по горньцу. А от бесермян скрыются, чтобы не посмотрилъ ни в горнець, ни вь яству; а посмотрил бесерменинъ на ѣству, і онъ не ястъ, а ядять иные, покрываются платомъ, чтобы никто не видѣлъ его. А намазъ же их на востокъ по-руськы, обе рукы подымають высоко, да кладуть на тѣмя, да ложатся ниць на земли, да все ся истягнеть по земли, то их поклоны. А ясти же садятся, ини омывають рукы да и ногы, да и ротъ пополаскывають. А бутуханы же их безъ дверей, а ставлены на востокъ, а буты стоятъ на востокъ. А кто у нихъ умреть, и они тѣх жгут да пепел сыплють на воду. А у жены дитя родится, ино бабить мужь, а имя сыну даеть отець а дочери мати; а добровтра у них нѣтъ, а сорома не знають. Или пришел, ины ся кланяють по чернечьскы, обе рукы дотычють до земли, а не говорить ничево.
К Первотѣ же яздять о Великомъ заговѣйне, къ своему буту, тотъ их Іерусалимъ, а по-бесерменьскыи Мякъка, а по-рускы Ерусалимъ, а по-индѣйскый Парватъ. А съеждаются всѣ нагы, только на гузне платъ; а жонкы всѣ нагы, толко на гузне фота, а иныя в фотах, да на шиях жемчюгъ, много яхонтовъ, да на рукахъ обручи да перстьни златы олло оакъ, а внутрь к бутхану яздять на волех, да у вола рога окованы мѣдью, да на шие колоколцевъ 300, да копыта подкованы; а тѣ волы ачьче зовут. Индѣяне же вола зовуть отцемъ, а корову матерью, а каломъ ихъ пекут хлѣбы и ѣству варять собѣ, а попеломъ тѣмъ мажуться по лицу, и по челу, и по всему тѣлу ихъ знамя. В недѣлю же да в понедѣлникъ ядять единожды днемъ. В Ындѣе же какъ пачекъ-туръ, а учюзе-дерь: сикишь иларсень ики шитель; акечаны иля атырьсеньатле жетель берь; булара досторъ: а кулъ каравашь учюзъ чар фуна хубъ бемъ фуна хубесия; капкара амь чюкъ кичи хошь. От Первати же приехал есми в Бедерь, за 15 дни и до бесерменьскаго улубагря. А Великого дни въскресения Христова не вѣдаю, а по примѣтамъ гадаю – Великый день бываеть хрестьяньскы первие бесерьменьскаго багрима за 9-ть день или за 10 дни.
А со мною нѣтъ ничево, никакоя книгы, а книгы есмя взяли с собою с Руси; ино коли мя пограбили, ини их взяли, и язъ позабылъ вѣры хрестьяньскыя всея и праздниковъ хрестіаньскых, ни Велика дни, ни Рожества Христова не вѣдаю, ни среды, ни пятници не знаю; а промежу есми вѣръ тангрыдань истремень олъсакласынъ; олло худо, олло акъ, олло ты, олло акъберъ, олло рагымъ, олло керимъ, олло рагымелъло, олло кари мелло, танъ танъгрысень, худосеньсень. Богь единъ то царь славы, творець небу и земли. А иду я на Русь, кетьмышьтыръ имень уручь тутъ тымъ. Месяць март прошелъ, и азъ месяць мяса есмь не ялъ, заговѣлъ с бесермены в недѣлю, да говѣл есми ничево скоромнаго, никакыя ястъвы бесерменьскыя, а ялъ есми все по двожды днемъ хлѣбъ да воду, вратыйял ятъ мадымъ; да молился есми богу вседержителю, кто сътворилъ небо и землю, а иного есми не призывал никоторово имени, богъ олло, богъ керимъ, богъ рагымъ, богъ худо, богъ акъ беръ, богъ царь славы, олло варенно, олло рагымелло сеньсень олло ты.
А от Гурмыза ити моремъ до Голатъ 10 дни, а от Калаты до Дѣгу 6 дни, а от Дѣга до Мошката до Кучьзрята до Комбата 4 дни, отъ Камбата до Чивеля 12 дни, а отъ Чивиля до Дабыля – 6. Дабыль же есть пристанище в Гундустани послѣднее бесерменьству. А от Дабыля до Колекота 25 дни, а от Селекота до Силяна 15 дни, а от Силяна до Шибаита мѣсяць ити, а отъ Сибата до Певгу 20 дни, а отъ Певгу до Чини да до Мачина месяць итьти, моремъ все то хожение. А от Чини да до Кытаа итьти сухом 6 месяць, а морем четыре дни ити, аросто хода чотом. Гурмызъ же есть пристанище великое, всего свѣта люди въ немъ бывають, и всякы товаръ въ немъ есть, что на всемъ свѣте родится, то в Гурмызѣ есть все; тамга же велика, десятое со всего есть. А Камблятъ же пристанище Индѣйскому морю всему, а товаръ в немъ все дѣлають алачи, да пестреди, да канъдаки, да чинятъ краску ниль, да родится въ немъ лекъ да ахыкъ да лонъ. Дабыло же есть пристанище велми велико, и привозять кони изъ Мисюря, изъ Рабаста, изъ Хоросани, ис Туркустани, изъ Негостани да ходять сухомъ месяць до Бедери да до Келъбергу. А Келекотъ же есть пристанище Индѣйскаго моря всего, а проити его не дай богъ никакову кестяку. А кто его ни увидить, тотъ поздорову не проидеть моремъ.
А родится в немъ перець да зеньзебиль, да цвѣт, да мошкатъ, да калафуръ, да корица, да гвозникы, да пряное коренье, да адрякъ, да всякого коренья родится в нем много. Да все въ немъ дешево, да кулъ да каравашь письяръ хубь сія. А Силян же есть пристанище Индѣйскаго моря немало, а в немъ баба Адамъ на горѣ на высоцѣ, да около его родится каменье драгое, да червьци, да фатисы, да бабогури, да бинчаи, да хрусталь да сумбада, да слоны родятся, да продають в локоть, да девякуши продають в вѣсъ. А Шабаитьское пристанище Индѣйскаго моря велми велико. А хоросанцемъ дають алафу по тенкѣ на день, и великому и малому; а кто в немъ женится хоросанець и князь шабатьской даеть по тысячи тенекъ на жертву, да на олафу, да ѣстъ на всякый месяць по десяти денек; да родится в Шаботе шелкъ, да сандал, да жемчюгъ, да все дешево. А въ Пегу же есть пристанище немало, да все в нем дербыши живуть индѣйскыя, да родится въ немъ камѣние дорогое, маникъ, да яхут, да кырпукъ; а продають же камение дербыши. А Чиньское же да Мачиньское пристанище велми велико, да дѣлають в немъ чини, да продають чини в вѣсъ, а дешево.
А жены же их с мужи своими спять в день, а ночи жены их ходять к гарипомъ да спять с гарипы, дают имъ олафу, да приносять с собою яству сахорную да вино сахарное, да кормять да поятъ гостей, чтобы ее любилъ, а любять гостей людей бѣлых, занже их люди черны велми; а у которые жены от гостя зачнется дитя, и мужь даеть алафу; а родится бело, ино гостю пошлины 18 тенекъ; а черно родится, ино ему нѣтъ ничево, что пил да ѣлъ, то ему халялъ. Шаибать же отъ Бедеря 3 месяци, а от Дабыля до Шаибата 2 месяца моремъ итьти, Мачимъ да Чимъ от Бедеря 4 месяца моремъ итьти, а тамъ же дѣлають чими да все дешево; а до Силяна 2 месяца моремъ итьти. В Шабаите же родится шелкъ, да инчи, да жемчюгъ, да сандалъ; слоны продають в локоть. В Силяне же родится аммоны, да чрьвци, да фатисы. В Лекоте же родится перець, да мошкат, да гвоздникы, да фуфалъ, да цвѣт. В Кузряте же родится краска да люкъ. Да в Камбатѣ родится ахикъ. В Рачюре же родится алмазъ биркона да новъкона же алмазъ; продають почку по пяти рублевъ, а доброго по десяти рублевъ, новаго же почка алмазу пѣнечь чекени, сія же чаршешкени, а сипитъ екъ тенка. Алмазъ же родится в горѣ каменой, а продають же тую гору каменую по двѣ тысячи фунтовъ золотых новаго алмазу, а кона алмазу продають в локоть по 10 тысячь фунтовъ золотых. А земля же тоя Меликханова, а холопъ салтановъ, а от Бедеря 30 кововъ.
А сыто жидове зовуть Шабатъ своими жидовы, а то лжут; а шабаитене ни жидове, ни бесермена, ни христиане, инаа вѣра индейскаа, ни с худы, ни зъ бесермены ни піють ни ядять, а мяса никакого не ядять. Да в Шабатѣ же все дешево, а родится шелкъ да сахаръ велми дешево; да по лесу у них мамоны да обезьяны, да по дорогамъ людей дерут; ино у нихъ ночи по дорогамъ не смѣють ѣздити обезъянъ дѣля да момонъ дѣля. А отъ Шаибата же 10 месяць сухомъ итьти, а моремъ 4 месяца аукиковъ. А оленей окормленныхъ рѣжуть пупы, а пупъ в немъ мускусъ родится; а дикыи олені пупькы ис собя ронять по полю и по лесу, ино ис тѣх воня выходить, да ѣсть то тотъ не свѣжь. Месяца маа Великій день взялъ есми в Бедере бесерменьскомъ и в Гондустани; а в бесермене бограмъ взяли въ среду месяца маа; а заговѣлъ есми месяца априля 1 день.
О благовѣрныи христіяне! Иже кто по многым землямъ много плаваеть, въ многыя грѣхы впадаеть и вѣры ся да лишаеть христианскые. Азъ же, рабище божие Афонасие, и сжалися по вѣрѣ; уже проидоша четыре великыя говѣйна и 4 проидоша Великыя дни, аз же грѣшный не вѣдаю, что есть Великый день, или говѣйно, ни Рожества Христова нѣ вѣдаю, ни иныхъ праздниковъ не вѣдаю, ни среды, ни пятници не вѣдаю; а книгъ у меня нѣтъ, коли мя пограбили, ини книгы взяли у мене, азъ же от многыя беды поидох до Индѣи, занже ми на Русь поити нѣ с чѣмъ, не осталося товару ничево. Пръвый же Великъ день взял есми в Каинѣ, другой Великъ день в Чебукару в Маздраньской земли, третий Великый день в Гурмызѣ, четвертый Великый день въ Индѣи с бесермены въ Бедери; и ту же много плакахъ по вѣрѣ по хрестьяньской.
Бесерменинъ же Мелик, тотъ мя много понуди в вѣру бесерменьскую стати. Азъ же ему рекохъ: «Господине! Ты намаръ кыларесенъ менда намазъ киларьменъ, ты бешь намазъ киларьсизъменда 3 калаременьмень гарипъ асень иньчай»; онъ же ми рече: «Истину ты не бесерменинъ кажешися, а хрестьаньства не знаешь». Аз же въ многыя помышления впадохъ и рекох себѣ: «Горе мнѣ окаанному, яко отъ пути истиннаго заблудихся и пути не знаю, уже самъ поиду. Господи боже вседержителю, творець небу и земли! Не отврати лица отъ рабища твоего, яко скорбь близъ есмь. Господи! Призри на мя и помилуй мя, яко твое есмь создание; не отврати мя, господи, от пути истиннаго и настави мя, господи, на путь твой правый, яко никоея же добродѣтели в нужи той сотворих тебѣ, господи мой, яко дни своя преплых все во злѣ, господи мой, олло перводигерь, олло ты, каримъ олло, рагымъ олло, каримъ олло, рагымелло; ахалимъ дулимо». проидоша 4 Великыя дни в бесерменьской земли, а христианства не оставихъ; далѣ богъ ведаеть, что будеть. Господи боже мой, на тя уповахъ, спаси мя господи боже мой!
Во Индѣи же бесерменьской, в великомъ Бедери, смотрилъ есми на Великую ночь на Великый же день – Волосыны да Кола в зорю вошьли, а Лось головою стоит на восток. На баграмъ на бесерменьской выехал султанъ на теферичь, ино с нимъ 20 възыревъ великых, да триста слоновъ наряженых в булатных в доспѣсех да с гороткы, да и городкы окованы, да в гороткѣх по 6 человѣкъ в доспѣсех, да с пушками да с пищалми; а на великомъ слонѣ 12 человѣкъ, на всякомь слонѣ по два проборца великых, да къ зубомъ повязаны великыя мечи по кентарю, да к рыломъ привязаны великыя желѣзныя гыры, да человѣкъ сѣдить в доспѣсѣ промежу ушей, да крюкъ у него в руках желѣзной великы, да тѣмъ его править; да коней простыхъ тысяча въ снастѣхъ золотых, да верблюдовъ сто с нагарами, да трубникъвъ 300, да плясцевъ 300, да ковре 300. Да на султанѣ ковтанъ весь саженъ яхонты, да на шапкѣ чичакъ олмазъ великы, да сагадакъ золот со яхонты, да 3 сабли на немъ золотомъ окованы, да седло золото, да перед нимъ скачет кофаръ пѣшь да играеть теремьцемъ, да за нимъ пѣшихъ много, да за ним благой слонъ идеть, а весь в камкѣ наряжанъ, да обиваеть люди да чепь у него велика желѣзна во ртѣ, да обиваеть кони и люди, чтобы кто на султана не наступилъ блиско. А братъ султановъ, тот сидит на кровати на золотой, да над нимъ теремъ оксамитенъ, да маковица золота со яхонты, да несуть его 20 человѣкъ. А махтумъ сидит на кровати на золотой, да над ним теремъ шидянъ с маковицею золотою, да везутъ его на 4-хъ конехъ въ снастехъ золотыхъ; да около людей его много множество, да перед нимъ пѣвци, да плясцевъ много, да всѣ с голыми мечи, да с саблями, да с щиты, да сулицами, да с копіи, да с лукы с прямыми с великими, да кони всѣ в доспѣсехъ, да сагадакы на них, да иныа нагы всѣ, одно платище на гузнѣ, соромъ завѣшенъ.
Что открыл Афанасий Никитин? Афанасий Никитин «Путешествие трех морей»
Наверняка вам было бы любопытно узнать, что открыл Афанасий Никитин. Прочитав эту статью, вы узнаете, где побывал этот великий путешественник. Годы жизни Афанасия Никитина — 1442-1474 (75). Он родился в Твери, в семье крестьянина Никиты, поэтому Никитин — это отчество, а не фамилия путешественника. Большинство крестьян в то время не имело имен.
Его биография известна историкам лишь частично.Достоверных сведений о юности и детстве путешественника нет. Известно только, что он стал купцом в довольно молодом возрасте и для торговли посетил Крым, Византию, Литву и другие страны. Торговые предприятия Афанасия были весьма успешными: он благополучно вернулся с заморским товаром на родину.
Внизу памятник Афанасию Никитину, расположенный в Твери.
В 1468 году Афанасий предпринял поход, в ходе которого посетил страны Востока, Африки, Индии и Персии.Это путешествие описано в книге Афанасия Никитина «Путешествие по трем морям».
Ормуз
Никитин пошел в Персию через Баку, после чего, перейдя горы, пошел дальше на юг. Он путешествовал без спешки, надолго останавливался в деревнях и изучал местные языки, а также занимался торговлей. Афанасий прибыл весной 1449 года в Ормуз — крупный город, расположенный на пересечении различных торговых путей: из Индии, Китая, Малой Азии и Египта.
В России уже были известны товары из Ормуза. В частности, знаменитый жемчуг Ормуз. Афанасий Никитин, узнав, что из этого города вывозят лошадей в города Индии, решил рискнуть. Он купил арабского жеребца и сел на корабль в надежде выгодно перепродать его в Индии. Афанасий отправился в город Чаул. Это продолжило русское открытие Индии. Афанасий Никитин попал сюда морем.
Первые впечатления от Индии
Шесть недель плавания.Сильнейшее впечатление на купца произвела Индия. Путешественник, не забывая о торговле, увлекся и этнографическими исследованиями. Он подробно записал в дневниках увиденное. В его записях Индия предстает прекрасной страной, в которой все совершенно не так, как в России. Афанасий писал, что здесь все люди голые и черные. Его поразило, что даже бедняки носят украшения из золота. Сам Никитин, кстати, тоже ударил индейцев. Раньше местные жители редко видели белых людей.Никитину не удалось продать своего жеребца в Чауле. Он отправился в глубь страны, посетив небольшой городок в верховьях Сины, а затем в Джуннаре.
О чем писал Афанасий Никитин?
Афанасий Никитин в путевых заметках отмечал домашние подробности, описывал достопримечательности и местные обычаи. Это было чуть ли не первое описание жизни Индии не только для России, но и для Европы. Афанасий писал о том, какую еду едят местные жители, чем кормят скот, какие продукты продают, как одеваются.Они даже описали процесс приготовления опьяняющих напитков, а также обычай домохозяек в Индии спать на одной кровати с гостями.
История, произошедшая в крепости Джуннар
В крепости Джуннар путешественник оставался не по своей воле. Местный хан забрал жеребца у Афанасия, когда узнал, что пришелец с Руси, а не басурман, и поставил верным условие: либо он принимает ислам, либо не только не вернет коня, но и будет продан. хана в рабство.На медитацию было дано четыре дня. Только случай спас русского путешественника. Он встретил Мухаммеда, старого знакомого, который поручился за незнакомца хану.
Никитин в течение двух месяцев изучал в Джуннаре сельскохозяйственную деятельность населения. Он заметил, что в Индии сеют и вспахивают пшеницу, горох и рис в сезон дождей. Он также описывает местное виноделие. В качестве сырья в нем используются кокосы.
Как Афанасий продал свою лошадь?
Афанасий посетил город Алланд после Джуннара.Здесь была большая ярмарка. Купец хотел продать арабскую лошадь, но повторить это было невозможно. А без него на ярмарке было много хороших лошадей.
Афанасию Никитину только в 1471 году удалось его продать, да и то без прибыли, а то и с убытком. Произошло это в городе Бидар, куда путешественник прибыл, ожидая сезона дождей в других населенных пунктах. Он пробыл здесь надолго, сдружился с местным населением. Афанасий рассказал жителям о своей вере и земле.Индусы также много рассказали о своем семейном быте, молитвах, обычаях. Многие записи Никитина посвящены религии местных жителей.
Парват в записях Никитина
Следующее, что обнаружил Афанасий Никитин, — священный город Парват. Он прибыл сюда, на берег Кришны, в 1472 году. Из этого города приезжали верующие со всей Индии на ежегодные праздники, посвященные богу Шиве. Никитин отмечает в своих дневниках, что это место так же важно для индийских брахманов, как Иерусалим для христиан.
Дальнейшее путешествие Афанасий Никитин
Еще полтора года купец путешествовал по Индии, пытаясь вести торговлю и изучая местные обычаи. Но коммерческие предприятия (почему Афанасий Никитин ушел за три моря) рухнули. Подходящих для экспорта в Россию из Индии товаров он не нашел.
Афанасий Никитин на обратном пути посетил Африку (Восточное побережье). В эфиопских землях, судя по дневниковым записям, ему чудом удалось избежать ограбления. Путешественник купил у бандитов хлеб и рис.
Обратный путь
Путешествие Афанасия Никитина продолжилось тем, что он вернулся в Ормуз и пошел на север через Иран, где в то время велись боевые действия. Афанасий миновал Кашан, Шираз, Эрзинджан и оказался в Трабзоне, турецком городе, расположенном на южном побережье Черного моря. Возвращение казалось близким, но удача снова отвернулась от Никитина. Турецкие власти взяли его под арест, так как приняли за иранского шпиона. Так Афанасий Никитин, русский купец и путешественник, был лишен всего своего имущества.Все, что ему осталось, — это дневник.
Афанасий занял деньги на дорогу условно-досрочно. Он хотел попасть в Феодосию, где планировал встретить русского купца
.Что открыл Афанасий Никитин? Афанасий Никитин «Путешествие трех морей»
Наверняка вам было бы любопытно узнать, что открыл Афанасий Никитин. Прочитав эту статью, вы узнаете, где побывал этот великий путешественник. Годы жизни Афанасия Никитина — 1442-1474 (75). Он родился в Твери, в семье крестьянина Никиты, поэтому Никитин — это отчество, а не фамилия путешественника. Большинство крестьян в то время не имело имен.
Его биография известна историкам лишь частично.Достоверных сведений о юности и детстве путешественника нет. Известно только, что он стал купцом в довольно молодом возрасте и для торговли посетил Крым, Византию, Литву и другие государства. Торговые предприятия Афанасия были весьма успешными: он благополучно вернулся с заморским товаром на родину.
Внизу памятник Афанасию Никитину, расположенный в Твери.
В 1468 году Афанасий предпринял поход, в ходе которого посетил страны Востока, Африки, Индии и Персии.Это путешествие описано в книге Афанасия Никитина «Путешествие по трем морям».
Ормуз
Никитин пошел в Персию через Баку, после чего, перейдя горы, пошел дальше на юг. Он путешествовал без спешки, надолго останавливался в деревнях и изучал местные языки, а также занимался торговлей. Афанасий прибыл весной 1449 года в Ормуз — крупный город, расположенный на пересечении различных торговых путей: из Индии, Китая, Малой Азии и Египта.
В России уже были известны товары из Ормуза. В частности, знаменитый жемчуг Ормуз. Афанасий Никитин, узнав, что из этого города вывозят лошадей в города Индии, решил рискнуть. Он купил арабского жеребца и сел на корабль в надежде выгодно перепродать его в Индии. Афанасий отправился в город Чаул. Это продолжило русское открытие Индии. Афанасий Никитин попал сюда морем.
Первые впечатления от Индии
Шесть недель плавания.Сильнейшее впечатление на купца произвела Индия. Путешественник, не забывая о торговле, увлекся и этнографическими исследованиями. Он подробно записал в дневниках увиденное. В его записях Индия предстает прекрасной страной, в которой все совершенно не так, как в России. Афанасий писал, что здесь все люди голые и черные. Его поразило, что даже бедняки носят украшения из золота. Сам Никитин, кстати, тоже ударил индейцев. Раньше местные жители редко видели белых людей.Никитину не удалось продать своего жеребца в Чауле. Он отправился в глубь страны, посетив небольшой городок в верховьях Сины, а затем в Джуннаре.
О чем писал Афанасий Никитин?
Афанасий Никитин в путевых заметках отмечал домашние подробности, описывал достопримечательности и местные обычаи. Это было чуть ли не первое описание жизни Индии не только для России, но и для Европы. Афанасий писал о том, какую еду едят местные жители, чем кормят скот, какие продукты продают, как одеваются.Они даже описали процесс приготовления опьяняющих напитков, а также обычай домохозяек в Индии спать на одной кровати с гостями.
История, произошедшая в крепости Джуннар
В крепости Джуннар путешественник оставался не по своей воле. Местный хан забрал жеребца у Афанасия, когда узнал, что пришелец с Руси, а не басурман, и поставил верным условие: либо он принимает ислам, либо не только не вернет коня, но и будет продан. хана в рабство.На медитацию было дано четыре дня. Только случай спас русского путешественника. Он встретил Мухаммеда, старого знакомого, который поручился за незнакомца хану.
Никитин в течение двух месяцев изучал в Джуннаре сельскохозяйственную деятельность населения. Он заметил, что в Индии сеют и вспахивают пшеницу, горох и рис в сезон дождей. Он также описывает местное виноделие. В качестве сырья в нем используются кокосы.
Как Афанасий продал свою лошадь?
Афанасий посетил город Алланд после Джуннара.Здесь была большая ярмарка. Купец хотел продать арабскую лошадь, но повторить это было невозможно. А без него на ярмарке было много хороших лошадей.
Афанасию Никитину только в 1471 году удалось его продать, да и то без прибыли, а то и с убытком. Произошло это в городе Бидар, куда путешественник прибыл, ожидая сезона дождей в других населенных пунктах. Он пробыл здесь надолго, сдружился с местным населением. Афанасий рассказал жителям о своей вере и земле.Индусы также много рассказали о своем семейном быте, молитвах, обычаях. Многие записи Никитина посвящены религии местных жителей.
Парват в записях Никитина
Следующее, что обнаружил Афанасий Никитин, — священный город Парват. Он прибыл сюда, на берег Кришны, в 1472 году. Из этого города приезжали верующие со всей Индии на ежегодные праздники, посвященные богу Шиве. Никитин отмечает в своих дневниках, что это место так же важно для индийских брахманов, как Иерусалим для христиан.
Дальнейшее путешествие Афанасий Никитин
Еще полтора года купец путешествовал по Индии, пытаясь вести торговлю и изучая местные обычаи. Но коммерческие предприятия (почему Афанасий Никитин ушел за три моря) рухнули. Подходящих для экспорта в Россию из Индии товаров он не нашел.
Афанасий Никитин на обратном пути посетил Африку (Восточное побережье). В эфиопских землях, судя по дневниковым записям, ему чудом удалось избежать ограбления. Путешественник купил у бандитов хлеб и рис.
Обратный путь
Путешествие Афанасия Никитина продолжилось тем, что он вернулся в Ормуз и пошел на север через Иран, где в то время велись боевые действия. Афанасий миновал Кашан, Шираз, Эрзинджан и оказался в Трабзоне, турецком городе, расположенном на южном побережье Черного моря. Возвращение казалось близким, но удача снова отвернулась от Никитина. Турецкие власти взяли его под арест, так как приняли за иранского шпиона. Так Афанасий Никитин, русский купец и путешественник, был лишен всего своего имущества.Все, что ему осталось, — это дневник.
Афанасий занял деньги на дорогу условно-досрочно. Он хотел попасть в Феодосию, где планировал встретиться с русскими купцами и с их помощью расплатиться с долгами. В Кафу (Феодосий) он смог добраться только осенью 1474 года. Здесь Никитин провел зиму, составляя путевые заметки. Весной он решил вернуться в Россию на Днепр, в Тверь. На этом закончилась поездка в Индию Афанасия Никитина.
Гибель Афанасия Никитина
Но вернуться путешественнику не суждено: он скончался в Смоленске при невыясненных обстоятельствах.Вероятно, годы лишений и скитаний подорвали здоровье Афанасия. Его товарищи, московские купцы, привезли его рукописи в Москву и передали их диакону, советнику Ивана III Мамыреву. Позднее записи вошли в летописи 1480 года.
Они были обнаружены в XIX веке Карамзиным и опубликованы под авторским названием в 1817 году. В названии произведения упоминаются три моря — Каспийское, Черное и Индийский океан.
Что открыл Афанасий Никитин?
Задолго до прихода европейцев в Индию в этой стране появился русский купец.Морской путь сюда открыл португальский купец Васко да Гама несколько десятилетий спустя.
Хотя коммерческая цель не была достигнута, результатом поездки стало первое описание Индии. В Древней Руси до этого о нем знали только легенды и некоторые литературные источники. Человек 15 века смог увидеть эту страну своими глазами и талантливо рассказать об этом своим соотечественникам. Он писал о государственном устройстве, религиях, торговле, экзотических животных (слонах, змеях, обезьянах), местных обычаях, а также записал несколько легенд.
Также Никитин описал местность и город, в которых сам не бывал, но о которых ему рассказывали индейцы. Он упоминает, в частности, острова Цейлон, Калькутту, Индокитай, которые в то время были неизвестны россиянам. Поэтому то, что открыл Афанасий Никитин, имело огромную ценность. Тщательно собранная сегодня информация позволяет судить о геополитических и военных устремлениях правителей Индии того времени, их армии.
«J
.Что открыл Афанасий Никитин? Афанасий Никитин «Путешествие трех морей»
Наверняка вам было бы любопытно узнать, что открыл Афанасий Никитин. Прочитав эту статью, вы узнаете, где побывал этот великий путешественник. Годы жизни Афанасия Никитина — 1442-1474 (75). Он родился в Твери, в семье крестьянина Никиты, поэтому Никитин — это отчество, а не фамилия путешественника. Большинство крестьян в то время не имело имен.
Его биография известна историкам лишь частично.Достоверных сведений о юности и детстве путешественника нет. Известно только, что он стал купцом в довольно молодом возрасте и для торговли посетил Крым, Византию, Литву и другие государства. Торговые предприятия Афанасия были весьма успешными: он благополучно вернулся с заморским товаром на родину.
Внизу памятник Афанасию Никитину, расположенный в Твери.
В 1468 году Афанасий предпринял поход, в ходе которого посетил страны Востока, Африки, Индии и Персии.Это путешествие описано в книге Афанасия Никитина «Путешествие по трем морям».
Ормуз
Никитин пошел в Персию через Баку, после чего, перейдя горы, пошел дальше на юг. Он путешествовал без спешки, надолго останавливался в деревнях и изучал местные языки, а также занимался торговлей. Афанасий прибыл весной 1449 года в Ормуз — крупный город, расположенный на пересечении различных торговых путей: из Индии, Китая, Малой Азии и Египта.
В России уже были известны товары из Ормуза. В частности, знаменитый жемчуг Ормуз. Афанасий Никитин, узнав, что из этого города вывозят лошадей в города Индии, решил рискнуть. Он купил арабского жеребца и сел на корабль в надежде выгодно перепродать его в Индии. Афанасий отправился в город Чаул. Это продолжило русское открытие Индии. Афанасий Никитин попал сюда морем.
Первые впечатления от Индии
Шесть недель плавания.Сильнейшее впечатление на купца произвела Индия. Путешественник, не забывая о торговле, увлекся и этнографическими исследованиями. Он подробно записал в дневниках увиденное. В его записях Индия предстает прекрасной страной, в которой все совершенно не так, как в России. Афанасий писал, что здесь все люди голые и черные. Его поразило, что даже бедняки носят украшения из золота. Сам Никитин, кстати, тоже ударил индейцев. Раньше местные жители редко видели белых людей.Никитину не удалось продать своего жеребца в Чауле. Он отправился в глубь страны, посетив небольшой городок в верховьях Сины, а затем в Джуннаре.
О чем писал Афанасий Никитин?
Афанасий Никитин в путевых заметках отмечал домашние подробности, описывал достопримечательности и местные обычаи. Это было чуть ли не первое описание жизни Индии не только для России, но и для Европы. Афанасий писал о том, какую еду едят местные жители, чем кормят скот, какие продукты продают, как одеваются.Они даже описали процесс приготовления опьяняющих напитков, а также обычай домохозяек в Индии спать на одной кровати с гостями.
История, произошедшая в крепости Джуннар
В крепости Джуннар путешественник оставался не по своей воле. Местный хан забрал жеребца у Афанасия, когда узнал, что пришелец с Руси, а не басурман, и поставил верным условие: либо он принимает ислам, либо не только не вернет коня, но и будет продан. хана в рабство.На медитацию было дано четыре дня. Только случай спас русского путешественника. Он встретил Мухаммеда, старого знакомого, который поручился за незнакомца хану.
Никитин в течение двух месяцев изучал в Джуннаре сельскохозяйственную деятельность населения. Он заметил, что в Индии сеют и вспахивают пшеницу, горох и рис в сезон дождей. Он также описывает местное виноделие. В качестве сырья в нем используются кокосы.
Как Афанасий продал свою лошадь?
Афанасий посетил город Алланд после Джуннара.Здесь была большая ярмарка. Купец хотел продать арабскую лошадь, но повторить это было невозможно. А без него на ярмарке было много хороших лошадей.
Афанасию Никитину только в 1471 году удалось его продать, да и то без прибыли, а то и с убытком. Произошло это в городе Бидар, куда путешественник прибыл, ожидая сезона дождей в других населенных пунктах. Он пробыл здесь надолго, сдружился с местным населением. Афанасий рассказал жителям о своей вере и земле.Индусы также много рассказали о своем семейном быте, молитвах, обычаях. Многие записи Никитина посвящены религии местных жителей.
Парват в записях Никитина
Следующее, что обнаружил Афанасий Никитин, — священный город Парват. Он прибыл сюда, на берег Кришны, в 1472 году. Из этого города приезжали верующие со всей Индии на ежегодные праздники, посвященные богу Шиве. Никитин отмечает в своих дневниках, что это место так же важно для индийских брахманов, как Иерусалим для христиан.
Дальнейшее путешествие Афанасий Никитин
Еще полтора года купец путешествовал по Индии, пытаясь вести торговлю и изучая местные обычаи. Но коммерческие предприятия (почему Афанасий Никитин ушел за три моря) рухнули. Подходящих для экспорта в Россию из Индии товаров он не нашел.
Афанасий Никитин на обратном пути посетил Африку (Восточное побережье). В эфиопских землях, судя по дневниковым записям, ему чудом удалось избежать ограбления. Путешественник купил у бандитов хлеб и рис.
Обратный путь
Путешествие Афанасия Никитина продолжилось тем, что он вернулся в Ормуз и пошел на север через Иран, где в то время велись боевые действия. Афанасий миновал Кашан, Шираз, Эрзинджан и оказался в Трабзоне, турецком городе, расположенном на южном побережье Черного моря. Возвращение казалось близким, но удача снова отвернулась от Никитина. Турецкие власти взяли его под арест, так как приняли за иранского шпиона. Так Афанасий Никитин, русский купец и путешественник, был лишен всего своего имущества.Все, что ему осталось, — это дневник.
Афанасий занял деньги на дорогу условно-досрочно. Он хотел попасть в Феодосию, где планировал встретиться с русскими купцами и с их помощью расплатиться с долгами. В Кафу (Феодосий) он смог добраться только осенью 1474 года. Здесь Никитин провел зиму, составляя путевые заметки. Весной он решил вернуться в Россию на Днепр, в Тверь. На этом закончилась поездка в Индию Афанасия Никитина.
Гибель Афанасия Никитина
Но вернуться путешественнику не суждено: он скончался в Смоленске при невыясненных обстоятельствах.Вероятно, годы лишений и скитаний подорвали здоровье Афанасия. Его товарищи, московские купцы, привезли его рукописи в Москву и передали их диакону, советнику Ивана III Мамыреву. Позднее записи вошли в летописи 1480 года.
Они были обнаружены в XIX веке Карамзиным и опубликованы под авторским названием в 1817 году. В названии произведения упоминаются три моря — Каспийское, Черное и Индийский океан.
Что открыл Афанасий Никитин?
Задолго до прихода европейцев в Индию в этой стране появился русский купец.Морской путь сюда открыл португальский купец Васко да Гама несколько десятилетий спустя.
Хотя коммерческая цель не была достигнута, результатом поездки стало первое описание Индии. В Древней Руси до этого о нем знали только легенды и некоторые литературные источники. Человек 15 века смог увидеть эту страну своими глазами и талантливо рассказать об этом своим соотечественникам. Он писал о государственном устройстве, религиях, торговле, экзотических животных (слонах, змеях, обезьянах), местных обычаях, а также записал несколько легенд.
Также Никитин описал местность и город, в которых сам не бывал, но о которых ему рассказывали индейцы. Он упоминает, в частности, острова Цейлон, Калькутту, Индокитай, которые в то время были неизвестны россиянам. Поэтому то, что открыл Афанасий Никитин, имело огромную ценность. Тщательно собранная сегодня информация позволяет судить о геополитических и военных устремлениях правителей Индии того времени, их армии.
«Путешествие трех морей» Афанасия Никитина — ель
.Афанасий Никитин Русский путешественник первооткрыватель :: люди :: Россия-Инфоцентр
Афанасий Никитин был русским купцом из Твери и первым европейцем, посетившим Индию между 1466 и 1475 годами и оставившим дневник своих заметок, известный как «Путешествие за три моря». Его записи нашел выдающийся русский историк начала XIX века Н.М.Карамзин.
Афанасий Никитин жил в 15 веке; однако точные даты его рождения и смерти неизвестны.На основании данных журнала и небольшой записи, которая обычно помещалась в летописи перед сочинениями Афанасия Никитина, специалисты пришли к выводу, что в 1466 году Афанасий начал свое путешествие в Шемаху с русским послом Василием Папиным и торговой экспедицией. Они взяли курс вниз по Волге и достигли города Астрахань, где один из их кораблей был захвачен грабителями, а другой потерпел крушение во время шторма у Каспийского моря. Несмотря на потерю кораблей и товаров, Афанасий Никитин продолжил путь.Он путешествовал по суше в Дербент, попал в Персию, а затем по морю добрался до Индии. В Индии путешественник провел три года, а в 1472 году вернулся в Россию через турецкие земли и Черное море и умер по пути в Смоленск. Некоторые купцы доставили его записки в Москву, а позже сочинения вошли в летописи.
Персидские земли были описаны довольно кратко, что могло означать, что русские купцы знали об этой стране и путешественника она не интересовала.Первые впечатления от Индии Афанасий Никитин получил в Чауле: полуобнаженные люди, женщины с непокрытой головой, причудливые прически — многие из них казались русскому путешественнику непривычными. Он был невероятно шокирован местной традицией сжигать тела мертвых вместо того, чтобы бросать их на землю. Никитин объездил всю Индию, включая священный город Парват, и зафиксировал местные религиозные обычаи и традиции, особенности индийского рынка и торговли. Хотя его повествования просты и не могут похвастаться литературным стилем, который ценился в Древней Руси, простота его произведений делает их завораживающими.
Важно отметить, что Афанасий Никитин совершил свое путешествие за 25 лет до того, как Васко да Гама открыл путь в Индию. В отличие от многих исследователей, которые путешествовали за границу, Никитин никогда не давал живописных и эмоциональных описаний экзотической природы, местных мифов и слухов. Он всегда описывал только то, что видел и видел лично, и рассказывал простым сдержанным языком. Никитин, не спланировав свое путешествие, оказался первым европейцем, который дал ценное описание средневековой Индии и доказал, что во второй половине XV века, до португальских исследований Индии, небогатый, но целеустремленный человек мог совершить путешествие туда.
Судьба самых ранних летописных копий свидетельствует о том, что современники Никитина проявляли большой интерес к дневникам путешественника. Можно также сделать вывод, что удивительные приключения русского купца были весьма известны в его эпоху.
Источник:
likhachev.lfond.spb.ru
